У злодейки-мысли имелась внушительная свита — например, раскаяние. Угрызения совести. Самоедство и самобичевание также были спутниками ее, вкупе с телесной немочью.
Пальцы тянули, дергали, связывали, рвали, плели кружева. Движения до боли напоминали жесты колдуна в плаще, когда тот затягивал на шее жертвы петлю, взмахивал бичом.
Руки ребенка колыхнулись водорослями в реке, зажили собственной жизнью.
Щуплая, в желтом платьице, трепетавшем на ветру, она походила на цыпленка в окружении стаи коршунов.
Шипастые заросли ежевельника с гроздьями сизых ягод и плотными, покрытыми восковым налетом листьями оказались совсем рядом.
Черная, как вдова на похоронах, сосна скорбно тыкала сухой рукой-ветвью в нужную сторону
подымется по ступенькам гордыни на галерею согласия
Червонное золото кудрей сверкнуло проседью, укрыв зелень испуга.
Мысли в голове пузырились манной кашей, готовы подгореть.
Извините за вежливость, это профессиональное.
