– Что это?! – оторопело спросил господин Амальдо.
– Кактус. – Гвендолин успокаивающе похлопала мужчину по плечу. – Обычный разумный кактус. Ничего сверхъестественного, все в пределах нормы.
– Но кактусы не разговаривают!
– Увы, мой не затыкается.
– Почему?
– Книги читают люди с определенным уровнем интеллекта, поэтому вряд ли они попадут не в те руки. Например, к ребенку! Если, конечно, это не сборник сказок. А значит, в книгах можно поднимать любые вопросы. – Девушка наконец донесла вилку до рта и прожевала кусочек. – Спектакли же посещают все подряд. Представляете, как много убирает цензура?
Кристиан с удовольствием смотрел в ее горящие глаза и ловил себя на мысли, что давно не получал такого удовольствия от простого общения.
– А еще книги читают в одиночестве. – Гвендолин подцепила второй кусочек перчика. – И раз человек ее прочел, значит, та информация, что изложена в тексте, по-настоящему важна. А театр… Пф! Спектакли показывают всем подряд: умным и глупым. Они сделаны для широкой аудитории.
– Но книги не настолько зрелищны, как театр, – возразил господин Амальдо.
– Ну и что? Вы должны понимать, что менталистика тоже не зрелищна, но очень интересна, особенно тем, кто в ней разбирается.
Заткнись.
– Не могу. Это выше моих сил. Разумное существо не должно молчать, ибо ему есть что сказать миру.
Право слово, когда лекцию читает привлекательный мужчина, то все усваивается намного лучше.
ждали, чтобы обойдись без зрелища.
– Надо пройти вон в ту дверь. – Кристиан указал на
Едва накинув халат, она открыла дверь и удивленно уставилась на прислужника.
Даже если ты влюбишься в совершенно неподходящего, на мой взгляд, человека, я все равно поддержу твое решение. Это твоя жизнь, Гвен, и только от тебя зависит, проживешь ты ее в счастье и довольстве или нет.
А если я ошибусь?
– Значит, это будет только твоя ошибка, и ты, сделав соответствующие выводы, попробуешь еще раз.
Он забрал чашку из рук Мэри и наполнил вновь.
Тот охал, ахал и восхищался людским коварством. В общем, был в полнейшем восторге от происходящего
