«Все правильно, – думала Рина. – Она, конечно, права.
Ладно, что врала всем, – пустяки, все врут друг другу. Врала себе. А это самое страшное, потому что теряешь себя
Именно зал, с высокими, метров в пять, потолками, с тяжелой и длинной, разноцветной люстрой муранского стекла на бронзовых могучих цепях, от которой тысячи разноцветных солнечных зайчиков шаловливо разбегутся по мутной воде канала. Да так шустро, что невольно прищуришь глаза. Мощный дубовый потертый паркет с инкрустацией – ему тыща лет, а ничего с ним не делается.