Бегушев, конечно, тысячекратно промолчал и не высказал того, что думал; но зато ни разу не сказал, чего не чувствовал
Отличное определение сословных элементов!
Хорошо сказано, хорошо!.. О, ты дочь, достойная меня! - подхватил граф (он еще смолоду старался слыть за остряка, и даже теперь в обществе называли его "тупым шилом").
Взгляд ее черных глаз был умен, но в то же время того, что дается образованием и вращением мысли в более высших сферах человеческих знаний и человеческих чувствований, в нем не было. Несомненно, что Домна Осиповна думала и чувствовала много, но только все это происходило в области самых низших людских горестей и радостей. Самая глубина ее взгляда скорей говорила об лукавстве, затаенности и терпеливости, чем о нежности и деликатности натуры, способной глубоко чувствовать.
И каким образом вы, Долгов, человек умный, не поняли, что газета есть язва, гангрена нашего времени, все разъедающая и все опошляющая?
- Как гангрена?.. Что она разъела, что опошлила? - спрашивал Долгов, пораженный удивлением.
- Она загрызла искусства!.. - начал уж кричать Бегушев. - Потому что сделала критику невежественною и продажною; она понизила науку, стремясь к мерзейшей популярности; она путает правительства, сбивает с толку дипломатию; в странах деспотических она придавлена, застращена, в других лжива и продажна!..
но чтобы достаточной женщине ждать подарков от своего ami de coeur*... это казалось генералу чувством горничных.
Это в одной только России могут так распоряжаться... вдруг вызывают человека через посольство, чтобы непременно приехал... Спроси бумагой, если что нужно, - я им отвечу, а они меня отрывают от всех моих дел, когда у меня здесь, в Париже,
натура чухонско-петербургской кокотки в ней проснулась во всей своей прелести!!
Причин много... - сказал Бегушев. - Прежде всего - наше бестолковое образование: мы все знаем и ничего не знаем; потом непривычка к правильному, постоянному труду, отсутствие собственной изобретательности, вследствие того - всюду и во всем слепое подражание; а главное - сытый желудок и громаднейшее самолюбие: схвативши верхушки кой-каких знаний, мы считаем унижением для собственного достоинства делать какие-нибудь обыкновенные вещи, которые делают люди заурядные, а хотим создать восьмое чудо, но в результате явим, - как я, например, - пятидесятилетнюю жизнь тунеядца.
Хорошего маленькие кусочки только, остальное же все - Замоскворечье наголо, что в переводе значит: малосольная белужина, принявшая на время форму людей.
