Персик все катился, катился дальше. А позади, на земле, остались тетя Пика и тетя Плюха — как две бумажные куклы, вырезанные из альбома с картинками.
Дыра была довольно большая — такую могла бы прорыть, скажем, лиса. Джеймс присел на корточки, сунул в дыру голову. И заполз. И пополз дальше. «Ну, это я вам скажу, вовсе и не дыра, — думал Джеймс, сам не свой от волнения. — Это же прямо туннель какой-то!» В туннеле было темно и сыро, и стоял там удивительный запах — пахло спелым, сочным персиком. Пол под коленками у Джеймса был сырой, стены мокрые, липкие, а с потолка так и стекал персиковый сок. Джеймс открыл рот, поймал несколько капель. Ну ни с чем не сравнимая вкуснота! Туннель шел вверх, к самому центру гигантского фрукта. То и дело — каждые несколько секунд — Джеймс останавливался и чуть-чуть отъедал от стенки. Персик оказался сочный, свежий, а сытный — ну сказочно!
Божья Коровка, которую всю жизнь донимал страх, что дом ее горит и там, как в клетке, горят ее детки, вышла замуж за Самого Главного Пожарного и наконец-то обрела и счастье, и покой. Ну, а громадную персикову
Мух в собственном соку, Желе из ножек комара, Блошиную уху. Клоп-натурались на суку Наводит на меня тоску. Но ваксой чуть его подмажь, и — О! мерси боку!
Рагу из фиговых листков У лучших поваров Я ел, цветную антимоль И яйца свежих сов. Суп из мохеровых хвостов, Салат из певчих муравьев, К нему — основа всех основ — Идет шмелевый плов! Из мух шарлотку я едал, О, как она вкусна! Мне фаршированных мегер Готовила жена. И к ним кошмарского вина Все подавала мне она. Еда сытна, сочна, нежна И — прелесть как вредна! От чадомора, признаюсь, Я просто без ума: На тост кладешь осиный хвост, В пост — лучше бастурма. Чем тароватая кума нас не попотчует — эхма! (Сперва, честь честью, на себе Проверив все сама.) Я ем всегда как паладин В дни личных именин. Но каждый день нам стряпать лень, И тут рецепт — один: Три вида вин, плюс керосин, Жасмин — и вот вам блин! (Добавь на вкус Сухих медуз Плюс дуст, и стрекозлиный бюст, И соль, и витамин.) Какой же следует итог? — Закончил Многоног. — Мой вкус — все видят — как и слог, Изыскан, точен, строг. Но я легко отдать бы мог Все это — ох! (глубокий вздох) — За нашего чудного, Нашего судна — о! —
— У меня много ног, — гордо отвечал Многоног. — Сто, если точней.
Разве что корни старого персикового дерева…
— И это называется — ходить! — хмыкнул Многоног. — Да ты просто-напросто ползаешь. Ты пресмыкаешься. — Я — скольжу, — строго поправил Червяк.
Крокодильи языки! — кричал он. — Тысячу длинных, гадких, крокодильих языков кипятить двадцать дней и ночей в черепе мертвой ведьмы вместе с глазами ящерицы!!! Затем добавить пальцы молодой обезьяны, желудок пожилой свиньи, клюв старого зеленого попугая, сок дикобраза и три столовых ложки сахару. Затем еще неделю тушить на медленном огне, а луна довершит остальное!
Одна половина Червяка, как огромная, сочная розовая сосиска, преспокойно загорала себе на солнышке, соблазняя чаек.
