Вдали тупо орала лягушка.
Вдали тупо орала лягушка.
Пускай лес мутировал от излучения, он всё равно был живым: он страдал и в какой-то недоступной своей глубине вскипал от гнева.
— А на комбинате знают, чем их бригады в действительности занимаются?
— Конечно, знают! Не долбоёбы же там в начальниках!
Нам без Китая не прожить.
— Почему?
— Мы ему — бризол, он нам — всё. Машины, материалы, жратву. У нас же радиация, сельского хозяйства нет. Ни хуя вообще нет. Есть только большие города, которые на наши рубляни жируют, а вся остальная страна валит лес и гонит бризол для Китая. Китай без нас сдохнет, а мы без него.
— Война — время рекордов!
ну, взрывчатки. Мощнее гексогена в двадцать раз. Можно снаряды начинять, можно в ракетное топливо переплавить. Накопим запас и захуярим в пиндосов. Да и по Китаю не хило бы въебать
Его душу скручивала отчаянная нежность и жалость к Маринке.
Чумоходы нужны лесу для защиты. Чтобы мы его не уничтожали. Он нами же от нас и обороняется.
Должно ведь хоть что-то торкнуть в душе — какой-то ракурс, тень, какая-то мелочь, какая-то привычка…
