Когда умирает тот, кого любишь, кажется, будто вокруг бездонная дыра, которую можно потрогать и ощупать со всех сторон, неумолимая и жесткая. Странно: дыра — это ведь ничто, она не может быть жесткой или мягкой.
Ничто не обходится нам так дешево и не ценится так дорого, как вежливость,
Люди горюют по-разному. Это она знает от папы. Одни воспринимают все спокойно, замыкаются в себе, другие плачут и жалуются, а некоторые не могут смириться с потерей и лишаются рассудка
А каково было тебе? — спрашивает она папу, не отрывая глаз от куска хлеба, будто дожидаясь от него ответа.
— Когда?
— Когда мама умерла. — Раньше она его ни разу об этом не спрашивала.
Северин Блум долго смотрит на дочь, словно ища в ее глазах ответ.
— Кораблекрушение! — наконец говорит он. — Будто я потерпел кораблекрушение. Оказался на необитаемом острове, как Робинзон Крузо. Один, нет больше никого, с кем можно поговорить. Но потом я заметил, что я не один. У меня есть ты! Ты стала моей Пятницей. Мне надо было о тебе заботиться, и я вижу ее в твоих глазах. Она следит, чтобы я все делал правильно.
— Тебе ее не хватает?
— Еще как! — не задумываясь отвечает он.
Что написано на надгробии Мими Меттнер? — неожиданно спрашивает он Эмму.
— «Тихо! Не мешайте червям работать!»
Хоть папа иногда и бесит ее своими фразочками, но в глубине души он всегда знает, чего хочет Эмма. И за это она его любит.
Хочешь, чтобы меня кондрашка хватил
Когда-нибудь твоему папе придется найти новую женщину. Он ведь не может вечно горевать по твоей маме. Жизнь продолжается, даже когда кто-то умирает. Когда-то же она продолжается, правда?
По телевизору орки подняли жуткий шум в Хельмовой пади — вот-вот бросятся в атаку. Эмма любит «Властелина колец» — как книгу, так и фильм. Но ее затею шум осложняет.
Он может рассказать тебе то, чего не может рассказать друзьям. Показать себя с другой стороны.
