Когда умирает тот, кого любишь, кажется, будто вокруг бездонная дыра, которую можно потрогать и ощупать со всех сторон, неумолимая и жесткая. Странно: дыра — это ведь ничто, она не может быть жесткой или мягкой.
Ничто не обходится нам так дешево и не ценится так дорого, как вежливость,
Помимо работы, Северин Блум любит старые фильмы ужасов, детективные романы, потрепанный атлас, корочку на свином жарком, звук, который издает крышка, когда отрываешь ее от стаканчика с пудингом, сам пудинг и в первую очередь — дочь Эмму.
Смерть — это самое верное дело
Дверь в комнату Мартина закрыта. Это хорошо: будь она открыта, было бы сразу видно, что там никого нет.
Мертвых ведь необязательно сразу исключать из жизни, как ты считаешь? — Она берет ломтик редиски и вращает его между пальцев, как фокусник. Эмма долго отрабатывала этот трюк. Теперь у нее хорошо получается. Пользы от подобных умений мало, зато весело.
— Конечно нет. Наверное, у каждого свой способ справляться с такой потерей.
— Это же просто ужас! Живешь много лет с кем-нибудь, потом он умирает — и все? Ведь куда лучше, если с этим человеком еще можно поговорить, а если есть повод — что-то отпраздновать вместе.
покойные по-прежнему остаются членами семьи. Они не перестают ими быть только потому, что умерли
Петер лежит в кровати, уставившись пустым взглядом в потолок. Через стенку, в соседней комнате, пустая кровать Мартина так же пялится в потолок.
Жизнь продолжается, даже когда кто-то умирает. Когда-то же она продолжается, правда?
Эмма начинает потихоньку закипать. Как адский котел с бурлящим маслом, в котором, по средневековым представлениям, варили бедных грешников