Как-то раз еще в 1950‑е композитор Родион Щедрин отправился с фольклорной экспедицией на Вологодчину и обнаружил там такой пример народного творчества: «Дядя Ленин, открой глазки, нет ни мяса, ни колбаски, яйца видим только в бане между ног у дяди Вани…»
Если вернуться к началу 1930‑х, то можно сказать, что тогда служба в Красной армии была весьма привлекательной для огромной массы крестьянских детей, страдавших от голода, связанного с коллективизацией и массовым экспортом зерна на Запад ради валюты, на которую закупались товары для индустриализации.
1970‑е годы были в нашей стране эпохой нарастания хозяйственных проблем и деградации политической элиты.
На закате СССР плановикам трудно было не только составлять «научный» план, но хотя бы просто обгонять капиталистические страны. Приходилось в итоге фальсифицировать как собственные «успехи», так и общую картину мировой экономики. Наверное, если бы ресурсы были неограниченными, советская экономика к 1980 году закачала бы по центнеру чугуна в сковородки, и это создало бы иллюзию сохранения сталинских темпов роста. Но ресурсов уже не имелось, а здравый смысл ставил все же некоторые преграды формированию иллюзий.
подобная история могла произойти в советской экономике не с отдельными работягами, а с целой фабрикой, которая производила дрянную обувь, отправляла в торговлю, где ее полностью браковали и отправляли обратно на переделку. Обувщики ничего не переделывали, а лишь переоформляли документы и вновь слали брак на базу (возможно, за вычетом 10–15%, которые все же сбывали народу со скидкой в 80–90%). И так все шло по кругу. Зарплату при этом труженики исправно получали. Я, может, и не поверил бы в эту удивительную историю, если бы ее не рассказал сам председатель Госплана СССР Владимир Щербаков
Писатель Владимир Войнович начинал свой трудовой путь столяром — делал тумбочки для общежитий. Хорошие, наверное, были тумбочки. Одна беда — никому не нужны. Готовую продукцию сваливали в углу цеха. Но несмотря на это, предприятие, имевшее план, продолжало сколачивать тумбочки — одну за другой. Войнович с напарником мигом приспособились к ситуации, требовавшей от них бессмысленного труда. Они состругивали рубанком печать мастера, принявшего готовые изделия, и через некоторое время сдавали их вновь. Высвободившееся время использовали, понятно, для отдыха. Когда жульничество наконец разоблачили, начальник цеха вяло прореагировал: «Ну что же вы, ибёныть, такое делаете?» Однако к взысканиям не прибегнул, поскольку махинаторы никакого ущерба ему не нанесли
Расстроенный инженер совсем уж запутался в том, чего от него хотят, но как-то раз в курилке опытные товарищи все ему объяснили. Проект надо сдать лишь на пару дней раньше срока. В этом случае все получат премию. А если сдавать на месяц раньше, начальство решит, что у нас есть резервы, и в будущем урежет срок работ как раз на месяц. Тогда вкалывать придется без отдыха.
Данелия все понял и стал работать по-другому — так же, как большинство. Приходил на работу вовремя и шел курить. Потом немного чертил и вновь отправлялся в курилку. Слонялся по институту, играл с друзьями в морской бой и приступал к работе лишь в той мере, в какой было нужно для сдачи задания в срок [Данелия 2006: 13]. Единственный плюс подобной системы обнаружился в том, что талантливый человек ее не выдержал и страна приобрела замечательного кинематографиста вместо рядового инженера.
Сплошь и рядом важнее аккуратного выполнения плана было для начальства достижение определенного результата к праздникам. Высшее руководство страны любило такие «подарки» и принимало их за свидетельство эффективности экономики. Потом предприятие полгода могло исправлять недоделки, но к важной дате требовалось отрапортовать начальству. За такие успехи отличившихся начальников поощряли. Знаменитый маршал авиации Митрофан Неделин изо всех сил стремился как-то раз запустить новую ракету к годовщине Великого Октября. Чтобы успеть, он плюнул на технику безопасности и энергично подгонял работников. В итоге ракета вспыхнула, погубив множество невинных людей. От самого маршала осталась лишь «Золотая Звезда» Героя СССР. Хоронить, увы, было нечего [Млечин 2005: 104–105]. Такая вот вышла трагическая история, казалось бы, не имевшая отношения к экономике
План подправлялся в силу разного рода «объективных» обстоятельств, и вдруг оказывалось, что предприятие, недавно еще откровенно не справлявшееся с заданиями, теперь формально находится в числе успешно функционирующих. Например, труженик Косыгин мог скорректировать плановые задания ВАЗа 31 декабря в 21:00 [Кротов, Щербаков 2021: 402]. Таким образом, годовой план выполнялся важнейшим автомобилестроительным предприятием СССР в последние три часа перед Новым годом.
экономика согласований тоже не способна ответить на вызовы со стороны общества потребления. В сравнении с экономикой сталинской она обеспечивала «выживание» хозяйственных руководителей (и этим их вполне устраивала), но не создавала стимулов для постоянного обновления производства. Серьезные технические новшества в СССР, как правило, появлялись лишь в оборонной промышленности, которая была устроена не совсем так, как остальные отрасли: там имелись конкурирующие друг с другом КБ (конструкторские бюро). И хотя конкуренция эта была не рыночной, представители власти имели возможность выбрать наилучшую модель из нескольких предложенных.
