Мы вломились прямо в кустарники малины, раскинувшиеся по всему полю зрения. Скорость существенно снизилась. Я бормотал малине свои извинения, и продирался сквозь нее, ломая ветки, стебли и свои отношения с природой. Извинений кустарникам было явно не достаточно, и она цепляла и колола меня своими шипами.
Через десять минут я, словно дитя, ткнувшееся в уютный подол материнского платья, уткнулся в развилку.
из книги «История военного кораблестроения» (А. П. Шершов, 1994, издательство «Полигон» стр. 303)
В начале поляны (если это слово можно применить к поляне), словно космические корабли, бороздящие космическое пространство, солидные и неспешные, паслись три коровы.
Рядом с накренившейся оградой одного из домов стояла задумчивая пестрая корова. Она смотрела в какие-то запредельные, невидимые мной дали и жевала чахлую траву. Казалось, вместе с растениями корова пережевывает саму вечность. Ритмично и механически. Я подмигнул ей, но она осталась сосредоточенно безучастной. Я пожал плечами и пошел дальше.
Бхикку пинает время, и оно вновь начинает идти…
