этом мире, чтобы тебя приняли в общество, ты должен выглядеть счастливым и дружелюбным.
— Это не паучки, — устало вздыхаю я. — А эквипотенциальные поверхности диполя.
— Чего-о? — протягивает мужик, округлив глаза, и в задумчивости чешет рыбой лысину. — Какие такие потенции?
— Ладно, это паучки, — сдаюсь я.
Его кормят с ложечки, ему все дают. Такие дети ведь как цветы в оранжерее: их поливают и удобряют, а они равнодушно ждут, когда вырастут. Их будущее целиком определяет сорт.
— Чего ты всегда со всеми такой злой?
— Это не злость, а здоровый сарказм.
Осень — это разлагающийся труп лета.
С тех пор я много думаю о том, как же это страшно: находиться в толпе, но в то же время знать, если вдруг что случится, тебе никто не поможет. Тебя словно не видят.
И теперь я с тоской осознаю, как же хорошо я раньше плохо жил.
Бояться — это естественно и не стыдно. Признать свой страх — это уже смелый шаг.
«Запах недосыпа и спешки»
Почему в школе учат дурацким логарифмам, но не объясняют, что белое нельзя стирать с красным?!
