Цитаты из книги автора Тени истории: События прошлого, которые помогают понять настоящее
В Краков полякам пришлось прорываться через русские пикеты чуть ли не силой. В городе и его округе взору Понятовского предстала возмутительная картина австро-русского братания. «Наши патрули почти всегда находят их выпивающими вместе, — докладывал он Наполеону. — Детали, которые у меня есть на этот счет, кажутся невообразимыми». При этом с поляками же русские солдаты повсеместно сходились на кулаках, офицеры — на саблях.
ифагор действительно верил в переселение душ, но полагал, что при каждом новом воплощении душа теряет память о предыдущих.
Члены этой организации поклялись уничтожать лиц, злоумышлявших против царской фамилии. Никого, разумеется, не уничтожили, но зато Безобразов тесно познакомился с главой «дружины» и по совместительству министром Императорского двора графом Илларионом Воронцовым-Дашковым.
отчаянные попытки не поступиться ни граммом власти, тотальное разочарование народа в правителе, несущем ответственность за все, а как итог — горькое признание, что «кругом измена, трусость и обман», отречение и крах империи. Ибо никакой другой скрепы кроме трона у страны уже нет — старые исчезли, новых не создали.
жену Горбачева в конце его правления ненавидели в той же степени, что жену Николая II в 1916-м, и даже формулировка была одинаковой: «вертит мужем», не давая прислушаться к разумным советникам. Все это в итоге сливалось в один всеобщий призыв к власти — «Уйдите!», который наверху воспринимали как блажь кучки интеллектуалов, не разделяемую «глубинным народом».
Парламентские эксперименты в царской России и СССР на излете их существования оказались очень похожими: народным избранникам предоставили трибуну для обличений, «забыв» поделиться с ними реальной властью (а заодно и ответственностью за положение в стране).
фоне реальных проблем обывателя, стоящего в очередях, или рабочего у станка и Сербия, и Куба казались отвлеченной абстракцией. А самое главное, нарастало ощущение, что с такой властью эти проблемы в любом случае не преодолеть.
власть, надо отдать ей должное, делала все, чтобы подтвердить мнение о своей недееспособности.
Помимо войны какую-либо альтернативу картине светлого будущего власть предложить не может. Остается вдохновляться воспоминаниями о былых успехах.
споры о внешней политике способны длительное время заменять запретные дискуссии о политике внутренней. Но со временем этот суррогат политической жизни перестает работать из-за бездарных провалов на международной арене.