Он пьянеет, когда танцует или участвует в гонках, и при этом к алкоголю даже близко не подходит. На нашей стороне почти все парни пьют — хотя бы изредка. Но Газ не пьет вовсе — ему и не нужно. Он пьянеет просто от жизни. И он всех понимает.
Я покачал головой. Как же странно, что закат, который она видела со своего двора, и тот, на который смотрел я с заднего крыльца, был одним и тем же закатом. Может, разные миры, где мы живем, не такие уж и разные. Закат ведь у нас общий.
Когда вдвоем с кем-нибудь кино смотришь, как-то неловко становится, вроде как кто-то у тебя через плечо книжку читает.
Как же странно, что закат, который она видела со своего двора, и тот, на который смотрел я с заднего крыльца, был одним и тем же закатом. Может, разные миры, где мы живем, не такие уж и разные. Закат ведь у нас общий.
Ты вот знаешь, каково это — иметь больше, чем хочется? Когда тебе больше и хотеть нечего, и тогда ты думаешь, как бы сделать так, чтоб захотеть чего-то еще? Мы как будто все время ищем, чему бы порадоваться, и не находим. Может, если перестанем строить из себя таких опытных, то найдем.
Вот что нас разделяет, — сказал я. — Не деньги, а чувства. Вы ничего не чувствуете, а нас чувства захлестывают.
Но я врал, и сам знал, что вру. Я себе все время вру. И сам себе никогда не верю.
Я только по вам скучать буду, ребята. Я все думал про это, и про тот стих, который тот дядька написал, он хотел сказать, что ты золотой, когда ты ребенок, когда ты зеленый. Когда ты ребенок, все новое, все — рассвет. И только когда ко всему привыкаешь, начинается день. Ну вот как ты закаты любишь, Пони. Вот это — золотое. Будь и дальше таким, это правильно.
Спорим, ты еще и на закаты смотришь. — Я кивнул, и она еще потом с минуту молчала. — Я раньше тоже на них смотрела, а теперь все время есть дела поважнее…
Если нас друг у друга не будет, значит, у нас ничего не будет
