Француз сказал, намекая на известное произведение Циммермана: «la solitude est une belle
Словом, мы безумно заблуждаемся, тщеславно полагая, что человек, в своих теперешних или грядущих судьбах, является в мире моментом более важным, чем эта обширная «глыба юдоли», которую он обрабатывает и презирает, и за которой он не признает души, руководясь тем поверхностным соображением, что он не видит ее проявлений
la solitude est une belle chose; mais il faut quelqu’un pour vous dire que la solitude est une belle chose»[4
