- Почему вы так меняетесь? Утром, на бегах, были уродом, а сейчас - такая красивая...
Относился Маяковский к Лиле Юрьевне необычайно нежно, заботливо. К ее приезду всегда были цветы. Он любил дарить ей всякие мелочи.
Помню, где-то он достал резиновых надувающихся слонов. Один из слонов был громадный, и Маяковский очень радовался, говоря:
- Норкочка, нравятся вам Лиличкины слонятины? Ну, я и вам подарю таких же.
Она скажет: "Живешь с Норочкой?.. Ну что ж, одобряю".
С огромной нежностью и любовью Владимир Владимирович отзывался о матери.
Рассказывал о том, как она его терпеливо ждет и часто готовит любимые его кушанья, надеясь на его приход.
Он очень обижался на меня за то, что я никогда не называла его по имени. Оставаясь вдвоем, мы с ним были на "ты", но даже и тут я не могла заставить себя говорить ему уменьшительное имя, и Владимир Владимирович смеялся надо мной, утверждая, что я зову его "никак".
Период после Сочи мне очень трудно восстановить в памяти, так как после катастрофы 14 апреля у меня образовались провалы в памяти, и это последнее время вспоминается обрывочно и туманно.
Он был так элегантен и красив, что мне стало стыдно моего грязного вида.
Вдобавок тут же от моего чемодана оторвалась ручка, раскрылся замок и посыпались какие-то щетки, гребенки, мыло, части костюма, рассыпался зубной порошок.
У Владимира Владимировича были часы, и он хвастался, что стекло на них небьющееся. А в Сочи я увидела, что стекло разбито. Спросила, каким образом это произошло. Владимир Владимирович сказал, что поспорил с одной знакомой. Она тоже говорила, что у нее стекло на часах не бьется. Вот они и шваркали своими часами стекло о стекло. И вот у нее стекло уцелело, и Владимир Владимирович очень расстроен, что на его часах треснуло.
Мы сказали Владимиру Владимировичу, что не бросим его, предложили гулять до первого поезда, но эта перспектива так его пугала, повергала в такое уныние и отчаяние, что возникло впечатление, что он вот-вот разревется.
Владимир Владимирович плавал очень плохо, а я заплывала далеко, он страшно волновался и шагал по берегу в трусиках с палкой и в теплой фетровой шляпе.