– Что ты за совесть, если даже уснуть как следует не способна?
– Сволочь, – спокойно заключила я. – Наглая, предусмотрительная и беспринципная сволочь… но честная. Хотя бы иногда.
– Это значит, ты больше не собираешься меня подставлять перед Князем?
– Мессир! Князь бы вас побрал! Явите даме свой темный лик, или мне придется войти без приглашения!
– Пусти меня, Хель! – возмущенно замычала Улька. – Пусти! Я им покажу, как кидаться сушеными какашками!
– Я больше не буду с тобой играть, – буркнул Шмуль, кидая карты на стол. – Ты жульничаешь.
– Да? – изумилась я. – А то, что у тебя пять тузов было в прошлой игре, нормально?!
– Наш Вася плохо спит, – проблеяла Улька, с несчастным видом теребя кожаные ручки. – И нередко храпит, мы ведь жить, скорее всего, рядом будем. А медвежий храп, он такой… от него стены дрожат, господин преподаватель.
Дорогой, что за смертник посмел обнажить на тебя клыки?
Обморок, друг мой, один из наиболее действенных способов защиты слабой женщины от агрессивно настроенного мужчины. Когда дама внезапно падает, ни один кавалер, если у него не заняты руки, конечно, без внимания ее не оставит.
Какая мне разница, в кого всаживать отравленный коготь? Со спины все демоны одинаковы.
– И-и-их-ха! – азартно выкрикнул Шмуль, на полном ходу плюхнувшись на толстый загривок сколопендры и ловко ухватив ее за основание усиков. – Н-но, пошла, гусеница необъезженная!
