Такая же ненормальная, как и твоя хозяйка! — С этим воплем Рита рванула назад в комнату и быстро закрыла за собой дверь. — Вы у меня за всё ответите! — простонала она и двинула пяткой по двери, такой же ненавистной, как и всё в этом доме.
Ваня Жуков, белокурый мальчик из 6-А, горько плакал под школьной лестницей, забившись в самый дальний угол. Шёл урок. В школе было тихо. Ваня сдерживал рыдания изо всех сил, чтобы остаться незамеченным. Обида жгла глаза ещё больше, чем слезы. Над ним и раньше подшучивали: и «маменькин сынок», и «пай-мальчик», и «иди, иди, расскажи Ваня терпел и никогда никому не жаловался. Его так учила мама. Но сегодняшней обиды он стерпеть не смог. Завтра был день его рождения. Мама разрешила пригласить друзей, а ему так хотелось пригласить Алёну, очень похожую на Мальвину, только светло-русую, мысли о которой частенько мешали ему делать уроки. Ваня отважился подойти к ней во время зав
— Так это плохо быть доверчивым?
— Это и ни хорошо и ни плохо. Это дело веры. Если бы доверчивый русский человек оставался с Богом, то Бог оградил бы его, как птица ограждает крылом птенцов своих малых. Но мы научились у «просвещённого» Запада гуманизму и другим «премудростям» и перестали доверять Богу, за что и остались один на один со своей доверчивостью. И обманывают нас теперь, кому только не лень, и с Запада, и с Востока.
это было знакомо и как отли
сделать твой выбор вместо тебя.
В ней было только два слова, и он всем своим нутром почувствовал, что эти слова были адресованы ему. На стене было написано: «ТЕБЕ КОНЕЦ».
Чарлик, сражённый наповал, даже потерял дар речи, то есть лая, и только жалобно попискивал,
— Ванина мама, по-мо-ги нам, — по слогам произнесла Маша.
— Чего это ты вдруг? — уже хотел было подняться Ваня, но Маша тут же успокоила его:
— Это я так, на всякий случай, не бойся!
Что бы мы здесь без тебя сейчас делали? Скучали? От тоски носы бы друг другу отгрызали?
