мир урбанистической паранойи, не имеющий пределов
А что, если толпа повелась именно за восхитительными прелестями красавицы во фригийском колпаке?
И водил мужской похотью свирепый языческий Amore с гирляндами вырванных французских сердец?
Пальма первенства принадлежит легендарному католическому проповеднику и политическому деятелю времен Французской революции аббату Грегуару, ответственному в Конвенте за визуальные символы Республики.
Революционеры верили в пропагандистскую силу искусства.
И именно аббат Грегуар предложил в 1792 году сделать эмблемой Французской Республики – государства, лишенного короля, – женщину в античной одежде с красным фригийским колпаком, надетым на пику.
Красный цвет в ромбе-квадрате – пламенеющий огонь – символизирует божественную энергию. Тени отсутствуют. Взамен есть пятна вселенского мрака
Редько учился у художника-космиста Николая Рериха
Встречаем нашу знакомую богиню Свободу на знамени-полотнище «Свобода или смерть» в музее Бенаки в Афинах. Стяг этот первоначально принадлежал полководцу Теодоросу Колокотронису (Федору Колокотрони, 1770–1843).
Произведение посвящено борьбе греков с турками за независимость. На нем изображена аллегория Греции в виде босой богини Афины Паллады в шлеме воина с распущенными волосами и с обнаженной грудью
Кто бы ты ни был, тот, кто читает меня: …в тот самый момент, когда пишу, я играю с тобой.
– Жорж Батай
…я устал слушать, как искусствоведы настаивают на том, что история искусства должна быть такой или другой; я всегда считал, что должно быть много разных видов истории искусства.
– Майкл Баксандалл
Представители рабоче-крестьянского правительства ради свободы и блага русских рабочих и русских крестьян готовы пожертвовать всем – даже русскими рабочими и крестьянами» [95].
Откровеннее высказался Замятин в статье «О лакеях» в том же 1918-м: «Настоящий момент – [момент] новой эпидемии расстрелов советскими войсками рабочих, арестов советской полицией рабочих, закрытия советской цензурой газет» [94].
Мы знаем из воспоминаний Анненкова, какую роль играла литература в жизни Владимира Ильича: «Я, знаете, в искусстве не силен, – сказал Ленин… искусство для меня, это… что-то вроде интеллектуальной слепой кишки, и когда его пропагандная роль, необходимая нам, будет сыграна, мы его – дзык, дзык! – вырежем. За ненужностью» [47].
