Люди по всему миру рискуют каждый день. В Китае рискуют китайцы. В Африке – африканцы. В Египте – египтяне. В Польше – поляки. В России – русские. В Ирландии – ирландцы. В Армении…
– Армяне не рискуют, – спокойно сказал высокий индеец.
Служба – дело дурацкое, война – совсем иное.
– От меня ушла жена, – внезапно сказал Скриппс.
– Неудивительно, если вы слоняетесь с чертовой птицей, торчащей из-за пазухи, – сказал телеграфист.
Что там говорил старик Шекспир, что ли: «У кого сила, тот и прав»?
– А мое – Джонсон, – сказал Йоги. – Йоги Джонсон.
– О, мы все прекрасно знаем ваше имя, мистер Джонсон, – улыбнулся Красный Пес. – Позвольте представить вам моих друзей: мистер Сидящий Бык, мистер Отравленный Бизон и вождь Скунс, Бегущий Задом Наперед.
И не хрена писать о войне, если ты знаешь о ней в лучшем случае понаслышке.
– От меня ушла жена, – внезапно сказал Скриппс.
– Неудивительно, если вы слоняетесь с чертовой птицей, торчащей из-за пазухи, – сказал телеграфист.
Я не верю в долгие прощания, как не верю и в долгие браки, поэтому просто говорю вам: прощайте, читатель, желаю вам успехов и предоставляю отныне самому себе.
Вам она может понравиться. Я надеюсь, что понравится. А если она вам, читатель, понравится, равно как и остальная книга, не расскажете ли вы о ней своим друзьям и не попробуете ли уговорить их купить ее так же, как купили ее вы? Я имею всего двадцать центов с каждого проданного экземпляра, и хотя двадцать центов в наше время не бог весть какие деньги, в совокупности получится некая сумма, если будет продано две-три сотни тысяч экземпляров. А они будут проданы, если всем книга понравится так же, как нравится она вам, читатель, и мне
И не хрена писать о войне, если ты знаешь о ней в лучшем случае понаслышке. Литература слишком сильно воздействует на человеческие души.
