с 1840‐х годов крупные русские писатели, в том числе Алексей Писемский, Николай Лесков, Федор Достоевский и Лев Толстой, пробовали свои силы в изображении жертв одержимости. Они симпатизировали бесноватым женщинам, считая их жертвами крепостничества или, в интерпретации Толстого, ненасытных сексуальных желаний мужчин.
Если женщина хотела запугать своих соседей, уверив их в том, что она ведьма, она могла просто носить волосы распущенными и непокрытыми. Например, в 1880 году Аграфена Дмитриева Чиндяйкина из села Мордовские Парки буквально выдавала себя за колдунью, бродя по ночам по соседским дворам с распущенными волосами. Обнаружив ее в соседском погребе, крестьяне забили ее до смерти, обвинив не то в воровстве, не то в насылании порчи346.
Колдовские практики и верования в русских и украинских деревнях конца XIX века подчеркивают наличие социальной напряженности, поколебавшей равновесие в сельской местности.