Какие бы проблемы ни терзали поздний Советский Союз, приходится признать, что его распад принес море страданий миллионам людей. Но главное — выход из многих постсоветских кризисов не виден даже сейчас, через четверть века после повсеместного спуска красных знамен. СССР давно не существует, но, как ни парадоксально, его распад продолжается.
В действительности Советский Союз 80-х годов уже находился в глубоком кризисе, и пути выхода из него были неясны. Экономические трудности, наметившаяся зависимость от экспорта природных ресурсов, негибкая и некомпетентная бюрократия — все это делало положение государства неустойчивым.
Последний Генеральный секретарь ЦК КПСС (с 1990 года — президент СССР) Михаил Горбачев активно пытался реформировать Советский Союз. Программа перестройки предполагала, с одной стороны, экономические реформы, допускающие в ограниченных масштабах частное предпринимательство, с другой — демократизацию общественной жизни: значительно большую, чем прежде, свободу прессы, смягчение цензуры. Программа Горбачева выглядела разумной и человечной, однако правитель СССР быстро понял, что угодил в ловушку. Кризис был слишком глубоким, чтобы справиться с ним столь мягкими мерами, для консерваторов же любой отход от прежних догм был уже святотатством, а с точки зрения самых решительных сторонников реформ, перестройка оказалась недостаточно радикальной. К тому же в течение 70-х годов СССР успел построить экспортноориентированную экономику, а вторая половина 80-х стала временем очень скверной конъюнктуры на внешних рынках. Цены на нефть упали, и экономику Советского Союза начало серьезно лихорадить. За 1987–1989 годы стало ясно, что реформы заходят в тупик.
На этом фоне в Советском Союзе начал разворачиваться совершенно новый конфликт
наблюдателей уже было очевидно, что Советский Союз погрузился в глубокую стагнацию. Однако никто не мог и предположить, что следующий генсек окажется последним. Всего через несколько лет на периферии Советского Союза начались волнения,
