Им было невдомек: на землю пала ядерная звезда Полынь, отравляя почву, воду, их улов и самих ловцов. Они смотрели, но ничего не видели. Эти два человека стали первыми в длинном ряду тех, кто оказался ослеплен случившимся: смотрел, но не видел, видел, но не понимал [16].
При движении вниз они вытесняли из верхней части активной зоны воду, которая поглощает нейтроны, и таким образом не замедляли реакцию, а разгоняли ее.
Саша Акимов приказал глушить реактор и показал пальцем — дави кнопку. Сам снова обернулся к панели безопасности, за которой наблюдал». Этой кнопкой была АЗ-5 — ввод в активную зону всех стержней с поглотителем, что вело к неизбежной остановке реактора. Топтунов сорвал с опечатанной кнопки бумагу и надавил. Дятлов и все люди из акимовской смены в зале управления наконец могли вздохнуть с облегчением. Сложные испытания завершены. Никто не сомневался в том, что красная кнопка АЗ-5 немедленно прекратит реакцию. Это была чрезвычайная мера, но и ситуация сложилась экстренная [13].
Акимов предложил ему не поднимать мощность до предусмотренных программой семисот мегаватт, а ограничиться двумястами. (Подобное отступление от программы могло грозить аварией, но атомщики, вероятно, полагали, что удержат реактор под контролем и смогут провести тест.) Так ли это на самом деле, не приказал ли начальнику смены удерживать столь низкую мощность сам Дятлов, мы не знаем. В любом случае, он позднее не отрицал, что испытание при двухстах мегаваттах проходило с его ведома.
Старый анекдот: «Если хотите, чтоб у вас был полный холодильник, подключите его к радиоточке».
Свой доклад Яворивский начал с того, что Чернобыльская авария — это, прежде всего, национальная трагедия Украины. «Библейская Звезда Полынь упала на нашу землю и отравила не только наши хлеб, воду и воздух, но и нашу с вами кровь», — сказал он, развивая темы, прозвучавшие в выступлениях украинских писателей (в том числе и самого Яворивского), опубликованных вскоре после аварии. Чудовищным образом, продолжал он, катастрофа превратила украинцев в избранный народ: «Теперь уже ясно, что мы — отмеченный Богом народ. Может, хоть в этом нам не откажут наши соседи».
автор снятого в Народичском районе шокирующего документального фильма «Запредел» Михаил Беликов
27 апреля 1988 года, на следующий день после второй годовщины Чернобыля, Валерий Легасов совершил вторую, на сей раз удавшуюся, попытку самоубийства. Дождавшись, пока домашние разойдутся по делам, он повесился у себя в квартире. О том, насколько серьезными были его намерения, говорит среди прочего то, что следователю лишь с большим трудом удалось развязать узел, затянутый на веревке. Предсмертной записки Легасов не оставил, зато привел в порядок стихи, которые писал своей жене с первого дня их знакомства. Накануне он принес с работы домой все личные вещи, в том числе любимую фотографию двух чернобыльских аистов, символизирующих возрождение жизни на месте катастрофы.
Василий Игнатенко умер 13 мая. В тот же день на московском Митинском кладбище в запаянных цинковых гробах похоронили пожарных Владимира Правика и Виктора Кибенка.