Escape, – вдруг произнесла старушка.
– Что, простите?
– Escape, – повторила она. – Так назывался этот проект
Всю неосознанную часть своей жизни я формировался в небезопасной среде и, как ни странно, так сильно адаптировался к ней, что она успела стать моей зоной комфорта.
Проспать в свой первый рабочий день, проживая на одной территории с начальством, мог только я.
Джереми застал меня в неопрятном, растрепанном виде после судорожного подъема. Я спешил в ванную из гостиной, теряя на ходу тапочки, а он безэмоционально наблюдал за мной из коридора, будучи полностью собранным. Общую безрадостную картину дополнял вечно недовольный Лютер, который, казалось, уже начинал привыкать ко мне, однако в текущей ситуации все же принял сторону хозяина. Огромный персидский монстр сидел у ног дяди и очень громко вылизывался, демонстрируя то, что даже он уже давно бодрствовал и успел приступить к утренним умываниям.
Под буквами ДМТ скрывался психоделик[21], под словосочетанием про регрессию, которое уже проговаривала доктор Боулз, – была техника гипноза, связанная с реинкарнационными практиками Стефферсона, а аббревиатура ЭСТ – расшифровывалась как электросудорожная терапия.
недавно безымянного Малыша никак нельзя было назвать плаксивым. Не желая коммуницировать с окружающими, он привык держать внутри себя не только слова, но и самые яркие чувства. Подобно взрослым, что всегда скрывали истинные порывы души, Боузи пытался продемонстрировать силу в отсутствии эмоций. Но тем самым лишь копил в себе нарастающий ужас, что однажды, в далеком будущем, норовил вырваться наружу целиком.
Глотая болезненные приливы тяжелых ощущений, Боузи закусил губы и попытался потянуть Тига на себя. И, лишь когда тело мальчика ему не поддалось, стало ясно, что руки и ноги брата-близнеца Тины были прикованы к ложу.
Статуэтки разнообразных животных сопровождали каждую книжную полку. Этот элемент перебивал серьезность и категоричность той информации, что скрывали в себе скупо оформленные переплеты. Такое сочетание представлялось мне как идеальный баланс в восприятии сложного вопроса: погружаясь в пучину тьмы, нельзя было забывать о кислородном баллоне. И пусть им предстанут нелепые фигурки, нарочито инфантильный интерьер дома или же серая шаль с вязаными цветочками, в которую сейчас куталась постаревшая Саманта Боулз.
Необработанную вовремя травму пережить невозможно.
То, что однажды стало кровавым пятном, а затем превратилось в уродливое нагноение из-за не оказанной вовремя помощи, превратится в жуткую, зарубцованную ямку. Любое прикосновение к этому месту продолжит вызывать фантомную боль, и сколь ни бей себя по рукам – желание трогать живое напоминание о трагедии будет вновь появляться.
Мы не способны забыть Смерть, потому как встреча с этим леденящим душу явлением пробуждает в нас не только умение чувствовать самую острую боль, но и отчаянное любопытство. Не получив ответа на вопрос «Почему?», мы продолжаем искать новой аудиенции с той, что виновна в нашей потере.
Но, свободная от подобных скитаний, Жизнь подразумевает простую истину: вопрос «Почему?» должен остаться без ответа.
Однако, как я теперь понимал, концепция «свободы» никак не пересекалась с моим внутренним стремлением разложить по полочкам все аспекты моей не только ушедшей, но и текущей жизни.
В ситуации, подобной этой, даже имея плохое предчувствие относительно своего собеседника, вы подсознательно ждете, что ваши опасения не подтвердятся. Возможно, не признаете этого, но все же надеетесь на то, что потенциальная критическая ситуация, уже опалившая ужасом ваше сознание, не сбудется. Окажется надуманной байкой, навязчивой идеей, да чем угодно, лишь бы не правдой, которую вы так боитесь узнать.
Но жизнь устроена так, что чем сильнее и настойчивее мы предполагаем одно, тем больше шанс того, что случится совершенно иное.
Тот, кто является жертвой в момент активного проявления насилия, всегда будет убеждать вас в том, что помощь ему не нужна. Более того, котики, он будет верить в это всем своим сердцем. Но если вы хотя бы на секунду… Хотя бы на мгновение почуяли этот кислый запах, эту мерзкую, гнилую вонь, что является вестником чьей-то боли, поверьте мне – лучше отреагировать, чем пройти мимо. На пустом месте наши подозрения не появляются никогда. Что-то всегда есть. Стоит лишь внимательнее присмотреться.
– Наши имена не имеют никакого значения, – проникновенно сказал он. – Важен только тот образ, что мы оставляем в чужом сердце.
