Это вышла великолепная и страшная по своей красоте и правде картина. А красота и правда дают торжество искусству, дают славу создавшему их творцу.
И бледный человек с добрыми глазами испытывал теперь торжество бога. Он уже не гладил больше спутанные кудри «Синички», не целовал её пустые глаза, не обнимал худенькие плечи…
Картина была кончена. «Синичка» была не нужна ему больше.
Не ведать — значит, иметь покой и счастье!
Это была картина… вернее — должна была быть картина.
Смуглое лицо… спутанные кудри, поющие губы и пустые, ясные, спокойные глаза.
И все… И только…
И эта картина назовется: «Счастье в неведении».
