В монографии 1951 года, ставшей классической, румынский историк культуры Мирча Элиаде определял шаманизм как «технику религиозного экстаза»25.
Томас Гоббс, великий философ и политолог XVII века, предположил, что наше стремление заглянуть в будущее произрастает из «вечного страха».
«Грядешь ты, не чуя зла / И в ярый огонь ступишь негаданно», — пел хор в «Антигоне» Софокла
Если хочешь рассмешить Бога, расскажи Ему о своих планах.
Вуди Аллен
Если хочешь рассмешить Бога, расскажи Ему о своих планах.
Предвкушение, предчувствие, предвидение, предугадывание, предсказание, прогноз — без них человеческая жизнь, какой мы ее знаем, совершенно невозможна. Без них невозможно поставить цели и начать выполнять их, невозможно предусмотреть последствия успеха или провала. Не получится выявить угрозы и опасности, встретить их лицом к лицу или избежать их. Все это так же верно сегодня, как и тогда, когда мы впервые стали людьми. По-видимому, так будет, пока мы ими и останемся. Коротко говоря: если бы не предусмотрительность и не умение сообразоваться с ней в своих действиях, значительная — а возможно, и бóльшая — часть того, что мы понимаем как мыслительный процесс, была бы невозможной. «Грядешь ты, не чуя зла / И в ярый огонь ступишь негаданно», — пел хор в «Антигоне» Софокла
Подобно шаманам, они перемещались из своего обычного мира в сверхъестественный, в котором не действовали привычные правила и законы.
Перемена была настолько разительной, что ее часто принимали за болезнь или помешательство
Томас Гоббс, великий философ и политолог XVII века, предположил, что наше стремление заглянуть в будущее произрастает из «вечного страха». То есть страха «смерти, бедности или другого бедствия». Человек, по его словам, может рассчитывать на «отдых или передышку от своего беспокойства разве лишь во время сна». Часто даже и сон не помогает. Страх «гнетет» его каждый день, как орел клевал печень Прометея, и открывает его сознание для всякого рода суеверий
Более того, в своей работе мошенники опираются на знание людской веры. А потому именно их методы едва ли не лучше, чем истинные, помогают нам понять эту веру. Вот почему в этой книге я старался не проводить таких различий. Рассуждая о нашем желании заглянуть в будущее, о методах, которые мы разработали для этого, и о том, как эти методы соотносятся друг с другом и с цивилизацией в целом, мы проникаем в самую суть нашей человечности. И если моя книга обладает какой-то значимостью, то именно по этой причине.
исчерпывающее знание о будущем станет препятствовать тому, чтобы все вещи, а также мы сами двигались по заранее заданному и существующему помимо нашей воли пути развития. Мы застынем, подобно мухе в янтаре
