Он закрыл глаза, словно узник в ожидании исполнения смертного приговора, но спустя мгновение распахнул их вновь. Хуа Чэн почувствовал, как со спины его обхватили обеими руками и заключили в крепкие объятия. Не говоря ни слова, Се Лянь уткнулся ему в спину.
Они стояли так довольно долго, а затем Хуа Чэн повернулся и, запинаясь, проговорил:
— Ваше высочество, вы так меня погубите...
Подожди! Это же самое главное! Саньлан, ты спрятал свой прах?
— Да, давным-давно.
Се Лянь кивнул, но потом снова задал вопрос:
— Достаточно надёжно? Он в безопасном месте?
— Как по мне, это самое безопасное место на свете, — спокойно ответил Хуа Чэн.
— Ты в этом абсолютно уверен? — не унимался Се Лянь.
Улыбка Хуа Чэна стала ещё шире.
— Если с ним что-то случится, для меня в любом случае всё будет кончено.
Для меня едино: окружён ты сиянием или повержен в грязь, — значение имеешь только ты сам, — медленно и отчётливо произнёс князь демонов, а затем подмигнул принцу и, приподняв бровь, добавил: — Я чувствую то же самое.
Се Лянь обернулся. Хуа Чэн стоял прямо за ним и уже тянул руки, но принц вдруг решил: «Была не была!» — он подался вперёд, ладонями обхватил лицо князя демонов, приподнялся на цыпочки, закрыл глаза и коснулся губами его губ.
Фэн Синь, Му Цин и Цюань Ичжэнь от удивления потеряли дар речи, а Пэй Мин неожиданно хмыкнул:
— Хо-хо!
Хуа Чэн покачал головой, покрутил в пальцах коралловую бусину, вплетённую в тонкую косицу, вскинул бровь и пробормотал:
— Конечно, с гэгэ рядом было бы проще. От одной мысли, что ты вновь отправляешься на Небеса и оставляешь меня здесь одного... я сразу падаю духом.
Ши Цинсюань так ничего и не понял — с широкой улыбкой он воскликнул:
— Искатель Цветов под Кровавым Дождём, вы так смешно говорите! Вроде как будете скучать по его высочеству, пока он в небесных чертогах! Словно молодожёны! — Он не удержался и захихикал.
— Кого ты называл «золотой ветвью с яшмовыми листьями»? — почти торжественно спросил Се Лянь.
Палец Хуа Чэна, обвязанный красной нитью, едва заметно дрогнул. Он долго молчал и наконец с трудом проговорил:
— К чему вопросы, если ваше высочество и так всё знает?
Се Лянь кивнул:
— Вот оно что. Значит, это не клевета, а чистая правда. — Хуа Чэн не спорил, и, выждав немного, принц ровным тоном продолжил: — Ты... Тебе не интересно, что я думаю по этому поводу?
Хуа Чэн дёрнул головой, словно хотел обернуться, но всё ещё не осмеливался посмотреть Се Ляню в глаза. Принц заметил две крохотные ссадины на его щеке.
— Ваше высочество, не могли бы вы... не говорить этого? — Голос князя демонов стал хриплым.
— Извини, но стоит внести ясность в этот вопрос.
Хуа Чэну не нужно было дышать, однако он тяжело вздохнул. Бледный как полотно, он выдавил из себя улыбку и с достоинством ответил:
— Тоже верно. Так тому и быть.
Он закрыл глаза, словно узник в ожидании исполнения смертного приговора, но спустя мгновение распахнул их вновь. Хуа Чэн почувствовал, как со спины его обхватили обеими руками и заключили в крепкие объятия. Не говоря ни слова, Се Лянь уткнулся ему в спину.
Они стояли так довольно долго, а затем Хуа Чэн повернулся и, запинаясь, проговорил:
— Ваше высочество, вы так меня погубите...
Больно, больно, больно, больно, больно, больно... Больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно!
Почему я не могу умереть? Почему я не могу умереть?!
Если твой любимый человек узнает, что из-за него ты не можешь уйти с миром, то расстроится и станет винить себя...
Дух заколебался, а потом сказал:
— Значит, он этого не узнает.
— Если он будет часто тебя видеть, то всё поймёт.
— Значит, я не стану попадаться ему на глаза.
Сердце принца сжалось, и он поймал себя на мысли: «Вот для кого любовь — не просто слово...»
«Знакомая история, — подумал Се Лянь. — Почти как выкапываться из могилы...»
Се Лянь обернулся. Хуа Чэн стоял прямо за ним и уже тянул руки, но принц вдруг решил: «Была не была!» — он подался вперёд, ладонями обхватил лицо князя демонов, приподнялся на цыпочки, закрыл глаза и коснулся губами его губ.
Фэн Синь, Му Цин и Цюань Ичжэнь от удивления потеряли дар речи, а Пэй Мин неожиданно хмыкнул:
— Хо-хо!
