Свободу пытаются рационализировать и те, которые ее признают, которые не хотят детерминизма. Но рационализация свободы есть уже детерминизм, так как отрицает бездонную тайну свободы. Свобода предельна, ее нельзя ни из чего выводить и ни к чему сводить. Свобода – безосновная основа бытия, и она глубже всякого бытия. Нельзя дойти до рационально ощутимого дна свободы. Свобода – колодезь бездонно глубокий, дно его – последняя тайна.
Свобода от реакций на «мир» и от оппортунистических приспособлений к «миру» есть великое завоевание духа. Это путь высших духовных созерцаний, духовной собранности и сосредоточенности. Космос есть истинно сущее, подлинное бытие, но «мир» – призрачен, призрачна мировая данность и мировая необходимость. Этот призрачный «мир» есть порождение нашего греха. Учителя церкви отождествляли «мир» со злыми страстями. Плененность духа человеческого «миром» есть вина его, грех его, падение его. Освобождение от «мира» и есть освобождение от греха, искупление вины, восхождение падшего духа
Антропологический путь – единственный путь познания вселенной, и путь этот предполагает исключительное человеческое самосознание.
Современное теософическое движение пропитано той несчастной мыслью, что религия и мистика есть наукообразное знание.
Философия творчества и предполагает философию свободы, это философия освобожденных.
Философия и есть самопознание человеком его царственной и творческой роли в космосе.
Познание – функция роста бытия. Это – солнечные лучи, проникающие в недра бытия.
Познание имманентно бытию.
По специфической своей сущности наука есть реакция самосохранения человека, потерянного в темном лесу мировой жизни.
Это коренная германская идея, что все должно быть оправдано научным гносеологическим сознанием.
