И еще одно влекло его на барахолку: здесь он лицом к лицу встречался со старостью, которой боялся, кажется, столько, сколько себя помнил, всматривался в морщинистые, скомканные, изуродованные временем лица и видел, что они продолжают смеяться беззубыми ртами, сквернословить, жульничать и торговаться за каждый рубль, застряв на этой “пересадочной станции на тот свет”, как называл барахолку Король.
Старым быть страшно. Они раньше, как и мы, думали, что умирать не им, а через много лет кому-то другому, кем они когда еще станут… А теперь всё, теперь им и больше никому, смерть уже вот она, рядышком, при дверях…
Старости. Она же страшнее смерти, страшнее войны, страшнее всего! В войну можно уцелеть, а в старости никак не уцелеешь. Смерть случается быстро, а старость тянется и тянется
Кирилл подумал, что никогда не смог бы представить себе мать, прыгающую с пирса ласточкой. Это был какой-то совсем другой, неведомый ему человек, погребенный внутри того, которого он знал всю жизнь. Поверить в его существование еще можно было, но вообразить его себе не удавалось никак.
И напрасно ты думаешь, что я так уж в него влюблена была. Я просто в нем шанс чувствовала – такую возможность, какой ни в ком больше нет.
– Время – вот абсолютная власть, с которой не поспоришь. Все тоталитарные диктатуры, все фашизмы-сталинизмы в сравнении с ним цветочки! При любой диктатуре можно затаиться, не высовываться, жить своей жизнью, наконец, сбежать из страны – только от времени никуда не убежишь! Хоть под землю заройся, всё равно ты у него на учете.
Больше того, в споре обычно побеждает больной, потому что болезнь сильнее здоровья.
серый – это и есть цвет вечности
удача находится в распоряжении знаков и выпадает при правильном их прочтении
ведь метод – это защита, а ему нужна удача, которая дается тем, кто способен отбросить защиту и довериться судьбе.
