тобы зависть терзала их не так жестоко.
ужчины легче воспламеняются от того, что лежит в пределах досягаемости, чем от недостижимых красот.
К сожалению, в том, что говорит мужчина об отвергнувшей его женщине, неизбежно будет присутствовать доля сарказма
память мою, которая пытается вызвать образы того катастрофического дня, сводят спазмы ненависти.
Ибо я не знал ни одного мужчины, достойного называться мужчиной, который не пошел бы на все, лишь бы она была счастлива. Ни один мужчина, достойный называться мужчиной, не пошел бы на все, только бы счастье вернулось к ней, пусть и без него
Ибо я не знал ни одного мужчины, достойного называться мужчиной, который не пошел бы на все, лишь бы она была счастлива. Ни один мужчина, достойный называться мужчиной, не пошел бы на все, только бы счастье вернулось к ней, пусть и без него
Она была единственной, кто хоть немного меня любил
Мое тело служило мне верой и правдой, но порой плохо переносило одиночество.
Всем известно, что, слушая новую музыку или пробуя новое блюдо, насыщаешься не открытиями, а сравнениями и воспоминаниями. Наивысшее наслаждение никогда не бывает новым ощущением — оно всегда должно о чем-то напоминать и от чего-то отличаться.
Девица, конечно, была шальная, этакая ошибка природы, и улыбочка, которой она меня наградила из-за плеча Жильдаса, когда я их застал, и насмешливый блеск в глазах говорили о том, что людьми она не дорожит. Значит, дорожит деньгами.
