перестать играть — это совсем как проснуться, играть — это тоже как проснуться, а еще как заснуть
Загорел до темной карамели.
Задохнуться, глядя друг на друга. Искать воздух в другом. Он смотрит, как она ищет воздух в нем. Он ищет воздух в ней.
Он, конечно, не находил свой саксофон в мусорном баке, как Стэн Гетц, но читает, как если бы.
Думаю, говорит он себе, может, лучше копировать великого, ну, такого как Чарли (Паркер), чем пытаться самому стать великим, но не суметь, ну-ну, продолжай, и оставаться малым, то есть? лучше быть двойником великого, чем никем себя самого, то есть? хочу стать или Чарли, или никем, ну вот и порезался.
И потом, не могу же я всю свою жизнь, повторю, всю свою жизнь, все свое время, скажем, все свое время тратить на то, чтобы... слово он не решается произнести, боится даже подумать и все же подумал, поэтому и не решается произнести, но все же подумал, я все же подумал, говорит он себе.
Так пусть скажет.
а ведь как красиво, как нежно, как почти тихо, повеситься можно, просто мечта, мечта розовая, местами чуть желтая, временами зеленая цвета надежды.
него в голове было много крови. Полная голова, налитая кровью
могу же я все свое время тратить на то, чтобы подражать, хуже того, копировать, даже хуже того, заимствовать, это стыдно
Революция не умерла. Заткнись. Разбита, как и всегда; поругана, как обычно; предана, это наверняка, но не мертва.
