. – На загорбке!
Но я всё-таки пошёл на озеро. Со мной увязались двое деревенских мальчишек – Лёнька и Ваня. Не успели мы выйти за околицу, как тотчас обнаружилась полная враждебность характеров Лёньки и Вани. Лёнька всё, что видел вокруг, прикидывал на рубли.
– Вот, глядите, – говорил он мне своим гугнивым голосом, – гусак идёт. На сколько он, по-вашему, тянет?
– Откуда я знаю!
– Рублей на сто, пожалуй, тянет, – мечтательно говорил Лёнька и тут же спрашивал: – А вот эта сосна на сколько потянет? Рублей на двести? Или на все триста?
– Счетовод! – презрительно заметил Ваня и шмыгнул носом. – У самого мозги на гривенник тянут, а ко всему приценивается. Глаза бы мои на него не глядели!
После этого Лёнька и Ваня остановились, и я услышал хорошо знакомый разговор – предвестник драки. Он состоял, как это и принято, только из одних вопросов и восклицаний.
– Это чьи ж мозги на гривенник тянут? Мои?
– Небось не мои!
– Ты смотри!
– Сам смотри!
– Не хватай! Не для тебя картуз шили!
– Ох, как бы я тебя не толканул по-своему!
– А ты не пугай! В нос мне не ты
– Это чьи ж мозги на гривенник тянут? Мои?
– Небось не мои!
– Ты смотри!
– Сам смотри!
– Не хватай! Не для тебя картуз шили!
– Ох, как бы я тебя не толканул по-своему!
– А ты не пугай! В нос мне не тычь!
У каждого, даже самого серьёзного человека, не говоря, конечно, о мальчишках, есть своя тайная и немного смешная мечта. Была такая мечта и у меня – обязательно попасть на Боровое озеро.
От деревни, где я жил в то лето, до озера было всего двадцать километров. Все отговаривали меня идти – и дорога скучная, и озеро как озеро, кругом только лес, сухие болота да брусника. Картина известная!
– Чего ты туда рвёшься, на этот озер! – сердился огородный сторож Семён. – Чего не видал? Народ какой пошёл суетливый, хваткий, господи! Всё ему, видишь ли, надо своей рукой цопнуть, своим глазом высмотреть! А что ты там высмотришь? Один водоём. И более ничего!
– А ты там был?
– А на кой он мне сдался, этот озер! У меня других дел нету, что ли? Вот они где сидят, все мои дела! – Семён постучал кулаком по своей коричневой шее. – На загорбке!
Но я всё-таки пошёл на озеро. Со мной увязались двое деревенских мальчишек – Лёнька и Ваня. Не успели мы выйти за околицу, как тотчас обнаружилась полная враждебность характеров Лёньки и Вани. Лёнька всё, что видел вокруг, прикидывал на рубли.
– Вот, глядите, – говорил он мне своим гугнивым голосом, – гусак идёт. На сколько он, по-вашему, тянет?
– Откуда я знаю!
– Рублей на сто, пожалуй, тянет, – мечтательно говорил Лёнька и тут же спрашивал: – А вот эта сосна на сколько потянет? Рублей на двести? Или на все триста?
– Счетовод! – презрительно заметил Ваня и шмыгнул носом. – У самого мозги на гривенник тянут, а ко всему приценивается. Глаза бы мои на него не глядели!
После этого Лёнька и Ваня остановились, и я услышал хорошо знакомый разговор – предвестник драки. Он состоял, как это и принято, только из одних вопросов и восклицаний.
