Привет, Трилле, — сказала она с печальным вздохом.
— Привет. А это что?
— Твой подарок.
Я протер глаза.
— Спасибо. Как называется?
— Куча щепок и осколков. А раньше назывался бутылка с парусником внутри.
Папа, судя по его виду, пока не решил, вылупился он уже из одеяла или еще нет.
— Мир так прекрасно устроен, Трилле, что каких бы глупостей мы ни натворили, их почти всегда можно исправить. Но это не для слабаков, — добавил он.
ты вообще как пыльный лютик, весь в своих мечтах, а нет бы тарелку за собой помыть. Конечно
Лена улыбнулась той своей улыбкой, от которой камни расцветают
меня полон дом полоумных тинейджеров, но ты хуже всех! – кричал папа. – А тебе семьдесят восемь!
Я никогда раньше не слышал, что у них на кухне тикают часы. Теперь они гулко вырубали глубокие борозды в воздухе.
Лена фыркнула.
— Мерзкие парни, мерзкий тренер, мерзкий гравий. А ты что делал?
Я рассказал, что отнес овцам лизунец, но промолчал об остальном. Что ходили мы вместе с Биргиттой и что потом меня пригласили поужинать с ними и накормили жареными лисичками с хлебом на кислой закваске. И что ничего вкуснее я в своей жизни не пробовал. И хотя теперь мне чуточку страшно умереть от цирроза печени, но игра стоила свеч.
