Фэй Ю откусил персикового льда. «На вкус ужасно», – подумалось ему, но все же он доел, хоть и с неохотой.
Фэй Ю сел и собрался позвать медсестру, чтобы та принесла лекарство, но обнаружил, что один из рисунков Сяо Бая лежит на полу. Он наклонился и поднял листок. На нем был изображен дом в горах, спрятанный в тростнике. Рядом росла акация, а под ней сидели друг напротив друга двое юношей. Один из них в белом халате с черными волосами, спадающими на плечи. Другой держал флейту, будто играл какую-то мелодию. Видно, была весна.
Присмотревшись, он увидел в углу карниза дома сороку с длинными крыльями и широко распахнутыми глазами.
– Сяо Бай… – тихо позвал Фэй Ю. – Ты снова что-то вспомнил.
Но Сяо Бай, очарованный старыми часами на платформе, не расслышал его вопроса.
– О чем ты подумал тогда?
– Чем я отличаюсь от цикады, богомола и сороки? Просто звено в круговороте жизни.
«Разве город создан не для того, чтобы люди жили там долго и счастливо?»
При мысли о том, что придется покинуть на время эту горную деревню и положить конец мирной жизни, Тянь Дун чувствовал себя не в своей тарелке.
– Что с тобой не так? – Цзян Го не понимал состояния друга. Завтра ведь они смогут расправить крылья и полететь в огромный мир, отправиться в свободный полет. Есть ли что-то лучше этого
К счастью, его путь травника подарил ему сильные руки и легкий шаг.
– Как только он съест лекарство, то сможет встать. – Тянь Дун тихонько рассмеялся. – Правильно отец говорил: существа живучие, и неважно, растение это или животное.
– Я приготовил их с мелко порезанными грибами, которые нашел сегодня утром, еще добавил сушенный бекон, смешав с семенами кунжута, и завернул в рис.
– О, мой старший брат говорил мне, что в мире десятки тысяч болезней и часто у пациентов чего-то или слишком много, или слишком мало.
Когда-нибудь он откроется мне, просто нужно время.
