Чем же я так провинилась перед судьбой? Где же меня так угораздило! Я, между прочим, даже котят кормила! Иногда! Маленькие, неблагодарные комочки шерсти!
Шесть секу-у-унд дли-и-ится уди-и-ивление, шесть мину-у-ут — эйфори-и-и и ше-е-есть часов осозна-а-ание того, что ты — молодец, ше-е-есть дней воспомина-а-аний и шесть ме-е-есяцев рабо-о-оты. И все-е-е. Вот и ве-е-есь успех.
Если я — Повторение — мать учения, то где-то в соседней комнате слышался вкрадчивое и тихое мурлыканье Звиздюля — Отца любой науки. Нет, ну хоть — не мать-одиночка. И то хорошо.
«Пушистый народ в лесу живет!».
Запомни, успе-е-ех, это — иллюзия… — усмехнулся Эврард, глядя мне в глаза. — Шесть секу-у-унд дли-и-ится уди-и-ивление, шесть мину-у-ут — эйфори-и-и и ше-е-есть часов осозна-а-ание того, что ты — молодец, ше-е-есть дней воспомина-а-аний и шесть ме-е-есяцев рабо-о-оты. И все-е-е. Вот и ве-е-есь успех. Ничего интере-е-есного… А теперь иди, работай! И другим не мешай!
Если я тебя напряга-а-аю, то это зна-а-ачит, что ты расслабилась, — заметил Эврард
Если сравнивать падение хрена и курса валют, то у нас все не так плохо. Хоть не на пол. Уже радует. Я посмотрела на супружеские синтетические штаны «на вырост», понимая, что надежда еще теплится, раз ее периодически почесывают и утепляют.
В критический момент, когда его тело зависло на одной руке над пропастью,
я бы обязательно протянула ему ручку помощи.
И договор.
Благослове-е-енны идиоты! Если бы не они, я был бы бе-е-еден
«Братику ни слова. Я и так снимаю побои от его тяжелого характера!».
