А у меня был крайне циничный и формальный подход к таким пациентам — нечто среднее между лечением, воспитанием и наказанием. Всем галоперидолу. На неделю. Не разбираясь, что, как и почему. Вернее — разбираясь, но уже спустя неделю, когда пациент «все поймет, осознает и прочувствует через жопу».
Вылечить личность — совершенно глупая затея. Это константа, с которой человек родился. Болезнь же — как пришла, так может и уйти. Зачастую оставив после себя руины, но это уже другая история. Наша задача — научить человека понимать, где он сам, а где болезнь
Кто-то мог быть у нас второй-третий день, а некоторых мы держали месяцами. Их уже знаешь. Кого-то мы выделяли во время обхода, а кто-то приходил стрельнуть сигаретку. Пиночет, а потом и я всегда покупали сигареты для пациентов. Это было отличной уловкой, простой и великолепно работающей. Нормальный человек, и сумасшедший в том числе, когда что-то просит и получает, чувствует необходимость отблагодарить. Материальной возможности это сделать он не имеет. Остаются слова. И не то чтобы он стучит. Нет. Но нередко сообщает интересную информацию о других пациентах или о настроениях среди арестантов в учреждении, сплетни про сотрудников и прочее.
Сам процесс пребывания на рабочем месте гораздо важнее формальных показателей. Неверно воспринимать перекуры, чаепития или просто посиделки с коллегами только как своеобразную форму безделья. В таких неформальных собраниях происходит обмен информацией, который имеет огромное значение для всей деятельности. Слухи, сплетни, личные истории в дальнейшем могут сослужить большую службу.
Это смертельная скука — нести ответственность за самого себя.
Лица с акцентуацией характера или с клиническим расстройством личности нуждаются в четких правилах. В редких случаях человек выстраивает себе эти правила сам. Но для этого необходимы волевые качества и высокий интеллектуальный уровень. Если же их нет, индивид инстинктивно ищет систему правил во внешней среде. И находит ее в уставах различных силовых структур. Поражает другое — эти структуры имеют формально строгий отбор, в том числе и психологический. И никого из таких людей не срезали во время приема на работу. Как-то же они прошли все проверки… Вот такой вот ребус.
Среди оперов полно уродов. Моральных уродов. Если в эту профессию приходит нормальный человек, он или спивается, или с высокой вероятностью морально деградирует.
Вылечить личность — совершенно глупая затея. Это константа, с которой человек родился. Болезнь же — как пришла, так может и уйти. Зачастую оставив после себя руины, но это уже другая история. Наша задача — научить человека понимать, где он сам, а где болезнь.
Так же как и психически здоровые — кто-то способен на убийство, а кто-то никогда не возьмет в руки оружия. Я хочу сказать, что болезнь здесь совершенно ни при чем. Болезнь не затрагивает морально-нравственных качеств человека, насколько бы глубокой эта болезнь ни была. Убивает всегда личность.
Любая мечта, а особенно мечта о свободе, неразрывно связана с ожиданием.