Алкоголь не лекарство, им не лечат душевные раны, он разъедает их и обещает избавить от боли, которую сам причинил. Я угодил в западню, где сгинули миллионы.
. В тот момент я понял, что буду делать дальше. Я хочу быть врачом. Я хочу спасать жизни. Я и есть врач, просто я сбился с пути во имя благой цели. Пришло время вернуться к мечте, в скорую медицинскую помощь. Здесь мое место.
Смерть трудно принять, в особенности внезапную – нужны годы, многие годы, чтобы свыкнуться с пустотой на том месте, где раньше был человек.
Мне надоела жизнь; пресытившись ею, я разрушал сам себя и так преуспел в этом, что оказался в реанимации, в поверхностной алкогольной коме. Я не знал, сколько я выпил – много. Я чуть не отправился на тот свет, но продолжал пить.
Воскресное летнее утро, чистое, девятичасовое, не нагретое на асфальте, не отравленное выхлопами, без толп москвичей-муравьев, вечно куда-то спешащих, полубезумных – это было их утро,
В отличие от большинства алкоголиков, я себя не оправдывал. Иногда я ломал мебель. Однажды разбил телевизор. В другой раз я очнулся ночью на лестничной клетке, в одних шортах, с бутылкой виски в руке и с батареей вместо подушки.
я не пил месяц, чувствовал, что вот-вот сорвусь, и страшно не хотел пить, с трудом удерживая своего демона на расстоянии и слабея с каждым днем, в то время как он становился сильней, искушал и пугал. Я знал, что вот-вот сдамся и он утащит меня на дно, где я давно не был. Я не хотел пить, но, Боже, как я хотел выпить!
Дольше трех дней я не пил, но на эти три дня я отбывал в ад – я мало что помнил и порой просыпался с женщинами, которых не знал и
