— Я уже имел как-то удовольствие сказать вам несколько слов о моем методе. Вы спрашиваете, почему я всегда выбалтываю свои секреты как бы во вред себе, хотя легко мог бы сохранить их в тайне.
По ночам же, когда грохочет гром и сверкают молнии, они трясутся в своих постелях и в страхе бормочут молитвы из сборника Юхана Арендта.
Таким образом, весь день он, собственно говоря, ничем не был занят. Дел в городе у него никаких не было, визитов он никому не наносил, ничьих контор не посещал и, видно, не знал здесь ни души. В гостинице были несколько удивлены его явным равнодушием ко всему, даже к своим личным делам.
а когда случайно забрел на рынок, отдал десять крон за рыжего щенка, которого тут же преподнес хозяину гостиницы. Щенка он, всем на потеху, назвал Якобсеном, несмотря на то что щенок этот оказался к тому же сучкой.
Наконец он распечатал все три телеграммы, но не успел дочитать до конца и первой, как у него вырвался короткий глухой смешок
тут же вскочил, словно не мог обойтись без этого грошового железного колечка, и надел его на палец.
долго пребывал в оцепенении только для того, чтобы как можно более эффектно из него выйти, хотя и был один в комнате.
Дело ведь не в том, во что верить, а в том, как верить...
В конце концов не все ли равно, во что верить, лишь бы самому внутренне быть убежденным, что это так, а не иначе
Но как бы там ни было, молодой девушке скорее наскучит ученый урод, нежели красивый дурак
