Этот поцелуй был совсем не похож на тот, первый, в коридоре больницы. Кажется, мы оба не слишком опытны в этом деле, но от нашей прежней неуверенности не осталось и следа. Дышать
Не знаю, что мной двигало. Прежде чем я успела подумать, что, возможно, это не слишком хорошая идея, я подошла ближе и стиснула его в объятиях.
Он не отпрянул, как это было в больнице. Наоборот, медленно и осторожно обнял меня за талию в ответ
Он сплел пальцы с моими, потащил меня за собой по коридору и завел обратно в зал, прямо на танцпол, пока я в полном смущении бормотала что-то бессвязное. Музыканты заиграли медленную, красивую мелодию, напоминающую
Арчером. Мне казалось, будто здесь мое место, среди этих людей, относящихся ко мне, как к полноценному члену их семьи. А главное, мне нравилось находиться в их компании. Нравилось быть рядом с Арчером. Ужасно нелепо осознавать, что для того, чтобы мы сблизились, ему нужно было убить себя. Имей я достаточно
– Ты каким-то образом принудила мою мать взять тебя на работу, а теперь и семью мою заберешь, так? В этом изначально и был твой план?
– Эй! Надо уметь делиться!
Он взял пригоршню картошки, и его губы растянулись в улыбке.
– Как скажешь
– Моей семье явно не терпится снова с тобой встретиться, – сказал Арчер, – так что меня попросили передать, что ты приглашена на сегодняшний приходской ужин
Его губы начали растягиваться в едва заметной улыбке, пока он бегло просматривал листок, проверяя ответы.
– И даже использовала правильные формулы. Моя ж ты умница!
Джеймс Сен-Пьер, 36 лет, ранее осужденный за убийство первой степени, требует возобновить производство по его делу.
– Я знаю, что у тебя нет других планов. Поэтому отпразднуешь День благодарения с нами. Либо ты уволена.
Я не смогла сдержаться, и улыбка невольно блеснула на моем лице
Арчер отсалютовал, как бравый солдат.
– Мэм, есть, мэм.
Виктория сорвалась с места с выдающейся для ее возраста проворностью, схватила со стойки деревянную ложку и хлестнула Арчера по костяшкам.
– Не дерзи бабушке, юноша
