Мифический чеснок надо было вырастить особым образом, посадивши его в землю в сыром освященном яйце. Он разцветал все-таки в самую полночь около Иванова или Петрова дня. Обладавший этим растением мог творить чудеса главным образом с нечистою силою и всякими чародееми, мог даже, как на коне, ездить на ведьме, хотя бы и в иное государство. Видимо, что понятие о чесноке сливалось с понятием о мифическом очищении от всякого очарования и демонской порчи.
Мифический чеснок надо было вырастить особым образом, посадивши его в землю в сыром освященном яйце. Он разцветал все-таки в самую полночь около Иванова или Петрова дня. Обладавший этим растением мог творить чудеса главным образом с нечистою силою и всякими чародееми, мог даже, как на коне, ездить на ведьме, хотя бы и в иное государство. Видимо, что понятие о чесноке сливалось с понятием о мифическом очищении от всякого очарования и демонской порчи.
«Трава Бел Таленц, настаивать ее и пить с прочими такими же травами или же и одну, — узнаешь всякие травы и на что надобны; если куда пойдешь, то травы и всякие вещи с тобой говорить будут и скажутся, на что надобны; при том же и прочих животных, гадов и зверей гласи спознаешь, что они говорят между собой, и все премудрое знать будешь».
«Траву Муравеиц кто при себе держите — птичье разглагольствие знать будет. Трава Бал очень добра, кто хощет быти мудр я знати всякие языки всяких зверей, птиц, гадов и прочих, — топить тое траву и пить и на себе носить, тот доподлинно будете мудр и весьма хитр и всякие языки знать будет, что кто кричит. Да и травы все знать будете, которая трава на что надобна и к чему и как, или лес шумит для какого случаю; и о водах и о рыбах и обо всем совершенно узнаешь и не ложно».
«Трава Перенос, — добро ее семя, положь в рот да поди в воду, вода расступится, хошь спи в воде или что хошь делай, не затопит. — Трава Железа добра, когда хочешь себя претворить птицей или зверем, то с нею переметнуться. Или (хочешь) не видим быть, положь в рот за правую щеку и поди куда хошь, никто не увидит, хошь што не делай».
В особом почитании у язычников находился Чеснок. Мы увидим, что за трапезою в Колядский праздник рождения Света-Огня головку чесноку клали на столь перед каждым участником празднования, для отогнания всех болезней. «И чесновиток богом же творят, говорить древнее обличительное слово: егда будете у кого пир (особенно на свадьбах), тогда кладут в ведра и в чаши и пьют, веселяся о своих идолах». В этою» случае чеснок употреблялся, как необходимая принадлежность в таинствах поклонения Дионису-Вакху, нашему Яруну. Можно полагать, что самое имя чеснок, чесновит лук, чесновиток, чесновитец, носить в себе мифическое значение. Корень этого снова сродни персидскому cashn, жар
Царство трав и цветов привлекало и возвышаю языческую мысль наиболее всего совершенством Формы, устроенной премудро, хотя и нерукодельно. Уже это одно возводило образ цветка в особое божество, или в особую сущность божества. Совершенство и премудрость формы не только удивляли и изумляли язычника, но и заставляли его веровать, что премудрая Форма должна заключать в себе и премудрую силу, а потому чем больше эта форма напоминала какой-либо животный или загадочный образ. или какое либо положение, служившее признаком живой воли и как бы живого смысла, тем больше язычник на ней и останавливал свою пытливость. Достаточно было подметить, что иная трава (Папарать-бессердешная) растет лицем на восток и к тому же не имеет сердца (сердцевины), чтобы тут же придти к заключению, что помощь этой травы очень велика. «Носи ее с собою, где поедешь или пойдешь, на того человека никто сердит не бывает, хотя и великий недруг, и хоть зла не мыслить».
Эту траву, как упомянуто, выкапывали на Иванов день сквозь серебро, положивши его около травы с четырех сторон, при чем произносился следующий заговор: «Господи благослови сею доброю травою, еже не имеет сердца своего в себе и так бы не имели недруги мои на меня, раба Божия, сердца. И так люди радостны бывают о сребре, и так бы радостны (были) всяк человек ко мне сердцем. Сердце чисто созижди в них Боже и дух прав ко мне!»
Припомним, что и перед Перуном и Волосом древние язычники покладали во время клятвы золото, серебро, обручи, гривны, несомненно с тою же целыо, что так, а не иначе следовало приходить к божеству.
Траву Петров Крест рвали на Петров день, по утру или под вечер непременно с хлебом. Трава Раст цвела почти из под снега раннею весною. Ее рвали 25 апреля, при чем в то место, где росла, следовало положить великоденское яйцо.
«Трава Разрыв, иначе Муравеиц и Муравей, ростет но старым селищам и в тайных и темных лугах и местах. Из земли сия трава не выростает, но в земле пребывает. Если на ту траву скованная лошадь найдет — железа спадут; если подкованная наступить — подков вырвет из копыта; а коса набежит, то вывернется или изломится; а узел от нее всякий развязывается. А рвать ее так: Если где соха вывернулась или лошадь расковалась, то по зарям выстилай на том месте сукно, или кавтан, или епанчу, или что-нибудь, лишь бы чистое, — и она выйдет насквозь и ты возьми шелком лишь наднеси, и она к шелку пристанет и прильнет. А класть ее в скляницу или в воск, и скляницу залепляй воском, а окроме ни в чем не удержишь, уйдет и пропадет. Или шубу вверх мездрами наслать и она на них упадет, то ее возмешь, а бери шелком щипаным; а если на землю упадет, то пропадет и не сыщешь».
«Трава Сириндарх-Херус растет прекрасна со всякими цветы, аки древо кудревато. Если найдешь, должно признаменить (заметить) место, потом купить всяких напитков в малые сосуды и не дошед травы, положить три земных поклона; не дошед еще за две сажени, еще положить три поклона, а пришед опять поклониться трижды и поставить питья под траву и говорить: «Ача Мариам (аvе Maria?)» 5 раз; и ветви все оной травы во все пития вникнуть, и сронить она, трава, с себя только три цветы, и те цветы возми и також кланяйся, как пойдешь прочь; и цвет носи в чистом воску при себе и везде честен будеши, а носи в чистоте».
«Трава Лев ростет невелика, а видом как лев кажется. В день ее не увидишь, а сияет она по ночам. На ней два цвета, один желтый, а другой как свеча горит. Около ее поблизку травы нет никакой, а которая трава и есть, и та приложилась к ней».
«Трава Ревяка по утренним и вечерним зарям стонет и ревет, а кинешь ее на воду, дугой против воды пойдет. И сорванная, она ревет. — Трава Зимарг очень бела, сорви ее и брось на воду, то она против воды поплывёт. — Трава Киноворот, хотя какая буря, она кланяется на восток всеми стволами вдруг, хотя и ветру нет».
«Трава Кликун кличет гласом по зарям по дважды: «ух! ух!» Близь себя человека не допускает и семя с себя долой скидает, не дает человеку взять… А находить ее, на коем месте она стоить, тут круг около ее на сажень и больше, а она поклонилась стоить в середине. А корень той травы, яко человек, глава, руки, ноги и все по подобию человека. А силу она имеет, к чему хочешь, к тому и годна».
с.
«Очень премудро выростает цветок Петров Крест, — кому кажется, а иному нет. Ростет он по лугам при буграх и горах, на новых местах. Цвет у него желт, отцветет — будут стручки, а в них семя; лист что гороховой, крестом; корень долог, на самом конце подобно просфире и крест. Трава премудрая. Если ее найдешь нечаянно, то верхушку заломи, а ее очерти и оставь, и потом в другое уреченное время, на Иванов или на Петров день, вырой. Если не заломишь ее, то она перейдет на иное место, на полверсты, а старое место пусто оставит»…
«Трава Царь или Царем Царь, всем травам и древам глава, видом ни трава, ни древо; постасием много походить на древо березу; цветет около Петрова дня, а издали кажет, будто огонь горит. Не всякому ищущему надеется, а кто ее нечаянно найдет, хотя и заметит, но в другой раз уже найти не может, скроется».
