«Трактат об уродах и чудовищах», в котором описывал фантастических полулюдей-полурыб и полуживотных.
Параллельно с медицинскими сочинениями Паре издал «Трактат об уродах и чудовищах», в котором описывал фантастических полулюдей-полурыб и полуживотных. Таким образом, он, будучи в медицине противником использования заговоров и заклинаний, все же разделял некоторые предрассудки своего времени.
Сочинение об этом прочитал король Генрих II и назначил Паре не только первым хирургом, но и первым акушером королевской семьи. Паре был знаком с Везалием и его трудами, а Везалий, в свою очередь, интересовался работами «простого цирюльника» Паре. Однако Амбруаз Паре изучал хирургию больше на практике, чем по книгам.
При ампутации конечностей вместо использования раскаленного ножа он предложил перевязывать сосуды выше места операции, а это было и проще, и лучше. Замена сдавливания и перекручивания сосудов перевязкой надежно предохраняла от кровотечений, часто смертельных. Этот метод Паре впервые успешно применил во время осады Дамвиллера в 1552 году. Он перевязывал сосуды льняной нитью, вдетой в придуманную им особую кривую трехгранную иглу.
Парацельс совершил великий переворот в медицине, особенно в терапии, а Везалий – в анатомии. Немало сделал Парацельс и для развития хирургии. Но ее отцом и самым замечательным хирургом эпохи Возрождения признан, переживший его на полвека, Амбруаз Паре (1510–1590), которого мы уже упоминали.
Везалий оказался ужасным еретиком, и его труд был принят богословами в штыки. На голову молодого ученого обрушилась буря возмущения, травля и насмешки, обвинения в кощунстве и клевете. Самым печальным для него было то, что против него ополчились и медики, в том числе близкие ему люди. Один из его учителей в Париже, уважаемый профессор Якоб Сильвий (Жак Дюбуа, 1478–1555) написал против Везалия страстный и злобный памфлет «Опровержение клеветы некоего безумца на анатомические работы Гиппократа и Галена». Вместо имени «Vesalius» он называл своего ученика «Vesanus», то есть безумный. Призывая к борьбе с Везалием – «нечестивым чудовищем, дыхание которого заражает Европу», – Сильвий боготворил Галена. Если при вскрытии трупа обнаруживалось отличие от учения классика, то для Сильвия виноват в этом был труп: он был каким-то нестандартным. В самом крайнем случае дело было в том, что, может быть, скелет человека со времени Галена претерпел изменения. К тому же Сильвий недолюбливал Везалия: он видел в нем «выскочку» и баловня судьбы. Сам Сильвий родился в бедной семье среди 15 братьев и сестер, а профессорского звания добился многолетним трудом не в 23, а в 53 года.
Церковники веками твердили, что в теле человека есть особая неуничтожимая косточка, имеющая таинственную силу. С ее помощью в день Страшного суда человек воскреснет и предстанет перед Богом. Но Везалий заявил, что он этой косточки в скелете человека не обнаружил. Этот крамольник не соглашался даже с тем, что у мужчин на одно ребро меньше, чем у женщин. Но ведь так учила церковь еще с библейских времен!
В отличие от Парацельса, Везалий был сдержан в выражениях и проявлял уважение к Галену, но он внес в анатомию более 200 поправок. Везалий указал на ошибки Галена, относящиеся к строению руки, тазового пояса, грудной кости и, главное, к строению сердца. В противоположность Галену он пришел к заключению, что не печень, а сердце – центр кровеносной системы.
Это относится, в частности, к его алхимической теории, согласно которой любое вещество состоит из «серы, ртути и соли». Эти слова означают здесь не те понятия, которыми мы пользуемся. «Сера» – это горючая часть вещества, «ртуть» – летучая и изменяющаяся часть, а «соль» – негорючая часть, остающаяся после сгорания. Наряду с новыми эффективными лекарствами, он в своих сочинениях приводил иногда и нелепые рецепты, потому что был склонен к мистике, верил в злых духов, магию, чудеса и талисманы.
Даже в 1809 году в энциклопедии Брокгауза о Парацельсе сообщалось: «Собственно говоря, он во всех науках был шарлатаном, и мнение об его учености и знаниях было несомненно обусловлено его бессовестным нахальством». Как ни странно, бурные споры о Парацельсе и его месте в истории не утихли до сих пор. Дело в том, что сведений об его жизни и о практических результатах его лечения слишком мало. Современные исследователи, как и прежде, жалуются на «неуловимость Парацельса»[22]. Был ли он успешным врачом? Некоторые историки отрицают это и готовы говорить о нем лишь как об успешном хирурге (хирургия в то время не была престижной). Противники Парацельса ссылаются на отрицательные отзывы о нем некоторых его современников, и прежде всего коллег. Но доктора не прощали этому «возмутителю спокойствия» неприятия общепринятой гуморальной теории Гиппократа и Галена и критику в их адрес. Не нравилась им и его приверженность к «софистике алхимии». К тому же они осуждали его безбожный, беспорядочный образ жизни, бегство из одного города в другой и пристрастие к алкоголю.
