И как психолог повторяю: девяносто восемь процентов моих пациенток тебе бы искренне позавидовали.
– Какую подвеску? – не поняла Реутова. – Нет на мне никаких подвесок. – И тут же рассмеялась своему невежеству: – А, подвеску!
невозможно цвести и плодоносить в одно и то же время.
Власова, у которой был жесткий курс и точная цель,
Горячий пирожок с луком можно было купить за четыре копейки, и это был уже не пирожок, а утешение в любом твоем маленьком или большом несчастье, которые, как известно, не заставляли себя ждать. Ни одно из этих несчастий я не вспомню сейчас даже под дулом пистолета, но заедали мы их регулярно, и жизнь обычно продолжалась.
Но она родилась женщиной, а значит, имеет только одно неоспоримое право – сидеть и ждать.
Не так, конечно, как сейчас, но выживали, всяко было.
– Вот именно, что всяко. Нет у меня, тетя Лидочка, времени на попытки. Было – и нет.
Это тоже, конечно, инстинкт – утвердиться в мире любым, в том числе и таким способом – путем населения его собственными «я».
Почему, почему мы не встретились раньше? Я была бы моложе и выносила бы, как все нормальные люди.
