Ах, бедная девочка, такая молоденькая, хорошенькая… Как будто такие не убивают!
– Да зачем, зачем? – не сдавался мужчина.
Его собеседница подняла руку на уровне лица и с силой растерла щепотью нечто невидимое:
– Деньги, вот что!
Она явно хотела пояснить свою мысль подробнее, но вдруг осеклась, обернувшись на визгливый стон, который издала тяжелая железная дверь, открывшаяся у Елены за спиной. Обернувшись, та увидела невысокую женщину в черном плаще.
– Это вы? – негромко спросила женщина, меряя взглядом Елену.
– Наталья Павловна?
– Идемте, не хочу стоять на сквозняке. Неважно себя чувствую сегодня.
Впустив гостью в подъезд, она снова оглядела Елену и близоруко прищурила блестящие черные глаза:
– Теперь я понимаю Мишу.
– А что такое? – насторожилась женщина, в свою очередь, осторожно разглядывая собеседницу, пока они шли к лифту. Наталья Павловна была ниже ее на голову. Худенькая, какая-то высохшая, с желтоватым лицом, покрытым сетью мелких тонких морщинок, в шуршащем черном плаще, делавшем ее еще стройнее, она казалась преждевременно состарившейся девочкой. Это впечатление усиливали совсем молодые глаза. Жесткие черные волосы, тронутые проседью, которую Наталья Павловна и не думала маскировать, были
ько женщина усомнилась, не будут ли за ними
