Наконец минут через пять он спросил:
– Ну, как же? Подходит это тебе?
– Что, хозяин? – не поняла она.
И он выпалил:
– Да выйти за меня замуж, черт возьми!
Она поднялась было, но как подкошенная упала на стул и замерла, словно человек, на которого обрушилось страшное несчастье.
– Нехорошо, Жак, что ты презираешь меня.
Он запротестовал. Нет, он не презирает; он просто-напросто влюбился в нее.
Внезапно он обхватил ее за шею и снова поцеловал, но она, крепко сжав кулак, так сильно ударила его по лицу, что у него пошла кровь из носа; он встал и прислонился головой к стволу дерева. Она разжалобилась и, подойдя к нему, спросила:
– Очень больно?
Но он засмеялся. Нет, пустяки; только вот стукнула-то она его в самую середку. И он прошептал: "Ах, черт возьми!" – восхищенно глядя на нее, ощутив уважение и какое-то иное чувство, начало настоящей любви к этой крупной, здоровой девке.
Тогда она обняла его обеими руками за шею и поцеловала таким долгим поцелуем, что у них обоих захватило дыхание.
