Нет в жизни ни будущего, ни прошлого.
Есть лишь настоящее, вечно истекающее кровью настоящее.
Странная штука жизнь. Когда ты молод, ты уверен, что избежишь ее ловушек, справишься лучше, чем твои родители, лучше всех на свете. Кажется, будто всё предусмотрел. Думать не думаешь, что на тебя могут обрушиться невзгоды – это случается только с другими, – и ждешь, чтобы мир подчинился твоим желаниям. Пока не поймешь, что ты ничем не отличаешься от других.
У Сары случаются порой вспышки ярости, погасить которые Гвенаэль неспособен. Она как будто находит в гневе успокоение, разрядку от невыносимого напряжения, ощущает себя более живой или более уверенной в себе. Да, выходя из себя, Сара чувствует в себе жизнь.
Как бы то ни было, отпустив поводья и перестав желать всё держать под контролем, он не портит себе кровь, тревожась о будущем, и принимает жизнь такой, как есть, со всеми ее случайностями и встречами.
Перерыв тебе не поможет?
Нет. Перерыв не поможет. И этот разговор, отвлекающий от работы, тем более
Она всегда находила предлог, чтобы уклониться от чтения, а когда всё же наконец читала, было слишком поздно
Мне нравится идея. Такую книгу я хотел бы написать. Этот Бог – множественный, сетевой, не единая сущность, но созидательная сила тысяч людей, которые передают друг другу факел. Ношу. И освобождаются от нее в творчестве, даже не зная, что на день или на месяц они были Богом…
– Значит, по-твоему, помогая другим, ты как бы делаешь работу, которую твой Бог делать не успевает?
– Точно.
Странная штука жизнь. Когда ты молод, ты уверен, что избежишь ее ловушек, справишься лучше, чем твои родители, лучше всех на свете. Кажется, будто всё предусмотрел. Думать не думаешь, что на тебя могут обрушиться невзгоды – это случается только с другими, – и ждешь, чтобы мир подчинился твоим желаниям. Пока не поймешь, что ты ничем не отличаешься от других. И тогда всё меняется.
