ыпейте литр водки — непременно дрянной и с безумной картинкой. Пить литр водки следует, одновременно катаясь в грязи. Потом позовите друзей и пусть бьют вас по рылу, а все вокруг скандируют одну и ту же фразу — любую по вкусу, — снова и снова в течение где-нибудь часа. Хряпните еще водки и обоссытесь. Теперь вы готовы — пора ебать голую землю. Тупо заройтесь в грязь. Старайтесь ебать землю на совесть, чтобы прямо достать до ее сокровенных глубин.
Всем своим видом Силен вершит молчаливый суд над происходящим. Силену известно, что весь этот дикий цирк — показуха. За ней — лишь простая истина, что жизнь не имеет смысла.
Порой мы думаем, что греческая трагедия — изысканное действо, но она коренится в низкой похабщине
Бог — козел, потому что Бог есть истина, а настоящая истина заключается в том, что жить — значит бегать и прыгать в лесу и нестись сломя голову, чтобы кого-нибудь трахнуть и что-то сожрать
наилучшее для человека — вообще не рождаться, а если родился, то поскорей умереть
Я это все к тому, что Рубенс, подобно Ницше, жил в трудные и неспокойные времена. А что, времена бывают другими?
Ницше — другое дело. Он отбитый. Он был таким изначально и со временем становился все отбитее и отбитее. В итоге он положительно спятил — или, как говорили раньше, «выжил из ума».
Дионис — это бог того, как происходит жизнь.
Что значит быть человеком, если не быть конечным, не терять время, не хранить воспоминания о прошлом опыте и не двигаться навстречу прекращению всякого опыта? Ничего.
Для Ницше Силен выражает две вещи: он — безжалостная истина ужаса бытия, и еще он — безумное и ликующее принятие этого ужаса в чистом разряде жизни.
