«Андрей Александрович Миронов был прекрасно воспитанным, легким человеком. Никогда не нагружал своими проблемами. Как луч света, как глоток воздуха! Легкий, но в то же время с тоской, с болью в сердце».
Но какая-то предфинальная режиссерская кульминация в хорошо поставленном спектакле должна быть обязательно. «Предфинальная» – потому что Всеволод Эмильевич Мейерхольд говорил, во-первых, что все аплодисменты надо сосредоточить к финалу, но само окончание спектакля после заключительной режиссерской акции должно нести в себе мудрый покой и умиротворение. Законов, повторяю, в нашем деле нет, может быть бесконечное количество исключений, в том числе продиктованных жанровым многообразием, но в целом пожелание Всеволода Эмильевича Мейерхольда кажется мне на девяносто процентов справедливым.
актерской профессии и велела
Сцена должна заинтересовать, обмануть, поманить истиной, но многое недоговорить и, конечно, найти точки соприкосновения с тем, что испытывает большинство людей.
Зритель любит, когда его сегодня обманывают. Иногда неожиданный, непредсказуемый (но живой) поворот в развитии сценических событий или характере он воспринимает с восторгом. В спектакле «Диктатура совести» М. Шатрова мне очень хотелось, чтобы минуты через три после начала зритель откровенно затосковал, поняв, что ему придется созерцать что-то на редкость соцреалистиче
Чем больше думаешь об успехе, тем меньше шансов его добиться.
Вот это очень важная черта в нашей профессии – плотно держать внимание. Только недавно мне перестали наконец сниться страшные «профессиональные» сны.
«Не только огорчайтесь, когда вас не берут в театр, но и обязательно радуйтесь».
Развитие искусства – не простая восходящая прямая, скорее, комбинация аритмичных зигзагов.
Истинная любовь возникает у человека лишь в том случае, если он не умеет объяснять, за что любит
