Помнишь, сколько раз я исчезал и ты не знала куда? Почти всегда я бывал в Аттолии.
– Твой дед знал?
– Он знал, что я ею очарован. Она как пленница среди каменных стен, и с каждым днем стены эти становятся чуть-чуть толще, а дверь чуть-чуть меньше.
– Кто же я такая, чтобы ты меня полюбил?
– Ты моя королева, – ответил Эвгенидес.
Она сидела не шевелясь, и его слова падали, как капли воды на сухую землю.
– Ты веришь мне? – спросил он.
– Да, – ответила она.
– Ты меня любишь?
– Да.
– Я тебя люблю.
И она ему поверила.
Аттолия обернулась к ней:
– Ты знала!
– Что боги предали его? Догадывалась, – ответила Эддис.
Хотеть выйти за меня замуж – это не то же самое, что любить меня.
– Вы меня предали, – заявил Эвгенидес. – Предали Аттолии. Вы – боги Эддиса, и вы отдали меня в руки Аттолии и медийца. – Его рука скользнула по липкой крови на столе и снова сжалась в кулак. – Вы меня предали, и я хочу знать почему.
– Эвгенидес, так нельзя, – в третий раз предупредила Мойра.
– Можно! – заорал Эвгенидес, и окна в солярии разлетелись вдребезги, засверкав осколками битого стекла.
полпути под стеной его должна перегораживать железная решетка, какие обычно ставят в таких отверстиях. Но здесь эта решетка
Мы могли бы заключить договор и без бракосочетания.
– Нет, – сказал он.
– Ты уверен?
– Да.
– Эвгенидес, меня не перестает удивлять твоя способность влипать в неприятности, действуя наобум. Что значит – не думал, что станешь королем? Аттолия что, выйдет за тебя и переселится ко мне в библиотеку?
Ты про меня забыла.
Эддис сунула руки в карманы.
– Не ври, – наседал Эвгенидес. – Ускакала в ореоле славы прогонять с наших берегов злых медийцев и не вспомнила обо мне, пока они не ушли.
Потом обернулся к Аттолии:
– И ты тоже меня забыла.
– Тебя же кормили, – холодно отозвалась Аттолия.
– Вид у него такой… – Аттолия искала нужное слово. В голову пришло «беззащитный», но она имела в виду не это. «Юный» – тоже не то, хотя во сне он казался даже моложе. – Совсем бесхитростный, – сказала она наконец.
– О да, – отозвалась Эддис. – Обычно я готова простить ему все что угодно. Пока не проснется.