на земле нет двух одинаковых людей, поэтому, строго говоря, каждый из нас выглядит хоть немного, но странным для всех остальных, ведь все мы хоть немного, но отличаемся друг от друга
Из игр не вырастают. Просто сами игры меняются.
наша комната была на втором этаже, и окна выходили во двор общежития, облицованный терракотовыми плитками.
Джона вел себя так, будто его забыли предупредить, что он не самый красивый, не самый умный, не самый высокий.
Из игр не вырастают. Просто сами игры меняются. Казалось бы, человек с таким взрослым именем, как у Агнес, должен это понимать.
Я не хочу «все прочувствовать». Не знаю, что означает это «все», но идея мне заранее не нравится. Впервые за всю свою трезвую жизнь — ни разу не напивалась на самых разгульных тусовках, ни разу не затягивалась сигаретой или косяком — я мечтаю о наркотиках. Мне необходимо средство — любое средство, — чтобы заглушить чувства.
не стала его разубеждать. Папе наверняка нравится так думать. И это по-взрослому — позволить ему и дальше
имя — первое, что принадлежит тебе в жизни, но если вдуматься, оно не совсем твое. Его выбирают родители. До тебя оно могло принадлежать хоть миллиону человек. Или даже конкретному человеку, если тебя назвали в чью-то честь.
Я встаю на цыпочки, выглядываю из своего маленького окошка наружу и жду, когда те несколько кустов, которые мне видны, высохнут и погибнут.
«Выросли из этих игр».
Из игр не вырастают. Просто сами игры меняются.
