А ты гори, заветная звезда.
Лишь ты одна не сука, не училка,
Не белка на заборе, не бутылка,
Не в поросячьем облике копилка.
Ты лишь одна как будто б навсегда.
Дальше произошло нечто уж совсем непонятное, потому что он немедленно и совершенно для меня неожиданно получил от Гали по физиономии.
Дальше произошло нечто еще более непонятное, потому что Леня этот вместо того, чтобы обидеться и дать сдачи, обнял Галю и стал просить у нее прощения.
Постоянно лез в драку по любому поводу. Очень часто получал как следует, но все равно лез. Бывают такие люди…
И тогда мы уже никогда не удивлялись тому, что все везде одно и то же. А вот мирились мы с этим или нет, то это уже — кто как.
Он, конечно, меня любил. Но, как говорится, странною любовью, свойственной подросткам по отношению к такой мелюзге, как я.
Любил, защищал, но и ужасно издевался. И очень дразнил, доводя до слез.
Так, видимо, проявляла себя наша страсть к уникальности, к неповторимости
Вначале было как в начале,
но все закончилось концом
Однажды я увидел такую огромную гусеницу, что не могу забыть ее до сих пор
Также была и гроза» — графоманский канцеляризм. Это нарочно.
И забудешь разве огромное блюдо с «наполеоном», которое я не выпускал из поля собственного зрения, пока не получил счастливую возможность принять и свое посильное участие в его стремительном опустошении.
