Тяжело с вами – хохлами. Мутные, как самогон, зато беленькие, как сало.
Квартиру сыщики нашли ближе к полуночи. Зашли по-простецки, распилив дверь болгар
кой и до полусмерти напугав Наташку.
Расскажи-ка, Сережа, о чем прочел? – улыбнулся Сергеич.
– Наиграетесь, нам отдайте. Только аппарат не сломайте, – кричит Авдеев.
– Какой аппарат? – шепчет бледный Грабовой с намеком на возмущение.
– Вестибулярный, – поясняю я.
Каждый миг несет смерть, и это великолепно, это стимул, это власть над самим собой в тот самый миг, когда она еще не пришла, но уже миновала.
Борьба со скукой – вещь модная, красивая, периодически изменчивая, но крайне бесполезная, как галстук, – ни повисеть, ни удавиться. Блуждание по мировым пляжам и музеям, нежный клубный фитнес с блестящими гантельками, пейнтбол, стритрейсинг, проститутки, наркотики, экстремальный спорт и прочее – это все тот же галстук, который мы с радостью готовы вязать, но только на накрахмаленный хлопок и только под брендовый кашемир
Пятно! Чертово желтое пятно, оно повсюду, словно отражение литературного бреда из чеховского «Спать хочется». Оказывается, это была не наркологическая фантазия Антона Павловича, одуревшего от марафета в своей Ялте. Это желтое пятно нельзя выдумать, как нельзя придумать и ту ненависть, поразившую крестьянскую девочку, задушившую младенца.
Достоинство – это законность, сытость и образованность. Как ни крути, одной сытости мало.
