Будто я один жулик, а все на свете прямо порхают от святости.
Но разве это жизнь для мужчины – избегать опасности, признавать запреты?
Добро, успел подумать Кречет, что отобрал только матерых, старых. Им и воевода ни к чему, сами все знают.
И от праведной злости у каждого прибавилось сил, каждый бьется за десятерых, рубят страшно, рубят весело, ибо на них придирчиво зрят из вирия отцы и деды.
Корчма, – определил Гонта с удовольствием. – Что без нее дороги?
– Что без нее жизнь? – засмеялся Мрак. – Этот мир от преисподней только корчмой и отличается. Убери корчму – и вместо нашего красного солнышка засияет черное.
Не мрет лишь тот, кто не жил.
– Нас не спрашивают, когда забрасывают в этот мир. Но дальше мы сами решаем, как жить.
Чувствую, аки пес, но сказать не могу. Только пасть зря разеваю. Я ж из Леса, грамоте не обучен.
Но когда это разум брал верх? Тогда богом стал бы Олег, а не Таргитай.
Все правители, что бы ни делали, ссылаются на желания народа, хотя народ об их делах и не подозревает.
